До времен Петра Первого (а некоторые говорят, до наполеоновских войн) большая часть жителей России говорила на турецко-финских диалектах, даже понятия "русский народ" не было. Говорили "царевы люди", "православные". Историк начала 18 века Лызлов в своей книге "Скифийская история" делит все население современной ему Московии на "россиан" и "москву" По-моему, он имел ввиду, если оперировать современными терминами, белоруссов (тогдашнюю русь) и мокшу-мордву. Эксперименты "отца" русской поэзии Тредиаковского (1718 г.) использовать тогдашнюю русскую письменность в поэзии (не путать с церковной славянской письменностью) ни к чему не привели - почитайте эти вирши. Вывод: в начале 18 века русский язык находился в столь убогом состоянии, что его можно было использовать только для бытовых и технических целей. С 1718 по 1830 год, когда в свет вышли "Повести Белкина", прошло немногим более 100 лет - за этот период и был создан тот "великий и могучий", который сегодня является главной гордостью всех русских (в культурном смысле этого слова). Я к чему - усилия десятка филологов, включая Баркова, Ломоносова, Державина, Жуковского, Пушкина, дали нам письменность, которая не может не конфликтовать с народными говорами, наречиями и диалектами. Для большинства из нас этот язык - искусственный, отсюда и конфликт. Москвичи, этническая "москва" (то есть мокша), говорят "дожь", а сибиряки, многие из которых ведут свой род от "литвы" (белоруссов), говорят "дождь". В Москве - "сонце", а в Новосибирске - "солнце" и т.д. В общем, мне видится много раз описанное расхождение между книжным и устным языком еще и в специфике развития русского языка. Вспомните как Петр Первый приказал издавать "книги для чтения"? Он пытался заставить население читать язык, который до этого времени считался устным. Традиционное применение русской письменности в допетровской Московии ограничивалось государственными бумагами (дьякам надо ставить памятник за то, что донесли до Ломоносова этот чиновничий язык Кремля - они хранили его со времен Андрея Боголюбского).
