<h2>
Слова, понятия и категории языка – это отражения жизни. В них запечатлены история, быт и даже религия его носителей</h2>
Категория «одушевлённое – неодушевлённое» в современном языке – чисто грамматическая. Она используется для правильного склонения, т.е. верного словообразования – формирования окончаний и построения таким образом грамматически правильных словосочетаний и предложений. Никакого другого смысла эти категории сейчас не несут и никакого отношения к нашим современным представлениям о живом и неживом не имеют.
Но так было не всегда.
Одушевлённость и неодушевлённость - понятия очень древние и когда-то смысл они имели. Связан этот смысл был со старыми религиозными представлениями – очень-очень старыми, ещё тех времен, когда о монотеистических религиях (вроде того же христианства) речь ещё не шла. А вот представления о существовании некой особой составляющей, носителе сущности человеческой – душе – уже возникли.
Человек мыслился как нечто особенное, отличающееся от прочего мира вещей, предметов и явлений. Совершенно очевидно, что не был он ни зверем, ни птицей, ни рыбой, ни растением… в общем – нечто совершенно иное, от всего прочего отличное.
И язык запечатлел эту страничку древней истории, эту «особость» человека в мире. Запечатлел особыми словами, которые даже образовывались, изменялись и использовались в речи иным, не похожим на всё прочее, образом. Так и возникла категория «одушевлённость» - в неё входили слова, обозначающие «нечто особое, имеющее душу» - человека в его различных состояниях. Всё прочее стало «неодушевлённым».
В те самые далёкие времена, когда возникали эти своеобразные категории, соотношение «жизнь – смерть» воспринималось совсем по-другому. Для нас смерть – это конец жизни, прекращение всего, финал, точка. А для нашего предка – совсем нет. Смерть осмысливалась как начало другой жизни, по ту сторону обычного мира, но всё-таки жизни. Это не финал, а скорее, пролог чего-то нового. Не точка, а многозначительное «продолжение следует…».
Поэтому умерев, человек не переставал быть человеком. Менялось лишь его состояние в этом мире.
Воин может стать пахарем, девочка вырасти в женщину, мужчина – постареть и стать стариком. Здесь «девочка», «женщина», «мужчина», «старик», «воин» - это всего лишь обозначения разных состояний (по возрасту, полу, профессии). Обозначения меняются по мере изменения этих состояний, но человеком человек остаётся в любом из них.
А поскольку смерть – это только ещё одно человеческое состояние, слова «покойник», «мертвец», «усопший» по-прежнему обозначают человека. Скажем так, в очень особенном состоянии, но всё таки человека. Соответственно, эти слова по-прежнему включаются в категорию «одушевлённое».
А вот «труп» - это не состояние, это обозначение тела, оболочки, лишённой души. Что-то вроде брошенной за ненадобностью одежды, а не самого человека. Поэтому это слово – неодушевлённое.
