В вопросе озвучена лишь незначительная частность, приоритетная для вопрошающего, в отрыве от целого.
Познание окружающего мира, а также адаптация в нём, осуществляются человеком посредством различных инструментов, которые жёстко связанны с основами его мировоззрения, являясь производными этого мировосприятия и, в то же время, продолжающие его совершенствовать в избранном направлении.
В условиях дикой природы такой инструмент, как иррациональная вера или необоснованное доверие к чему-либо, можно воспринимать, как недопустимую роскошь, ибо значительно повышает вероятность физической гибели её носителя.
Однако, в более щадящих условиях человеческого сообщества (являющегося защитой индивидуума от дикой природы), подобная роскошь становиться вполне приемлемой, а значит число сторонников данного инструмента заметно возрастает, вне зависимости от области его использования.
Люди, склонные к рациональному и критическому способам оценки окружающего мира, стремятся формировать свои выводы о нём на основе опыта предыдущих поколений и своего собственного, вне зависимости от того, касаются ли полученные факты повседневных задач существования отдельного индивидуума или вопросов выходящих за рамки повседневного опыта и деятельности человека. Результаты этих выводов, если они являются проверяемыми и неизбежно повторяющимися в сходных условиях, принимаются в основу мировосприятия, как достойные рационального доверия.
Люди, склонные к иррациональному и некритическому способам оценки окружающего мира, не стремятся подвергать сомнению и тщательной перепроверке факты, особенно те, которые не касаются вопросов решения повседневных задач отдельно взятого человека, ибо нерациональные знания в повседневном будут непосредственно опровергаться личным опытом (например, дышать под водой без специальных приспособлений невозможно или невозможность поднять гору и т.д. и т.п.). В областях же отдалённых от повседневной жизни иррационально доверяющего наблюдателя (например, окружающая природа и её происхождение или возникновение жизни, в частности, человека), а значит не имеющих непосредственного значения в его повседневном существовании, любые непроверенные выводы могут быть приняты, как непреложные и не требующие осмысления факты.
Рациональное и иррациональное доверие, в отдельно взятом человеке, может существовать в любых пропорциях. Рациональность и критичность будет чаще проявляться в повседневных сферах деятельности, опираясь на личный опыт, с поправкой на субъективную оценку происходящего вокруг. Вне повседневных сфер - некритичность и иррациональность, будет скорее закономерной роскошью, ибо их носитель имеет возможность заблуждаться, при этом практически не рискуя ни чем важным, с точки зрения, биологического выживания и приемлемой комфортности своего повседневного существования.
Таким образом, подводя итог в узких рамках данного вопроса:
и "теисты" и "атеисты" (как искусственно выделенные группы, с позиции религиозно-мистическ<wbr />ой сферы), предпочитают рациональность и критичность в повседневных сферах, ибо пренебрегающие данным инструментом достаточно быстро отсеиваются.
Вне же повседневных сфер существования, одни предпочитают отбросить инструмент рациональности и критики, допуская в своё сознание иррациональное доверие к фактам, отвечающим внутренним (субъективным) чаяниям верящего, а другие продолжают использовать проверенный инструмент, с целью рационально доверять полученным результатам познания окружающего мира, даже если они не соответствовали изначальным ожиданиям исследователя.
Значит всё кроется в субъективном принятии человеком определённого варианта мировосприятия, чтобы либо найти иррациональное подтверждение своим самым сокровенным и субъективно значимым чаяниям, либо, пренебречь субъективными пристрастиями и ожиданиями и, посредством рационального инструмента, приблизиться к истине. Проявление извечной борьбы между "всё именно так, ибо субъективно дорого мне" и "всё не так, как я ожидал, а как же это на самом деле"))