–Он сказал, – опять закрывая глаза, ответил гость, – что благодарит и не винит за то, что у него отняли жизнь.
– Кого? – глухо спросил Пилат.
– Этого он, игемон, не сказал.
– Не пытался ли он проповедовать что-либо в присутствии солдат?
– Нет, игемон, он не был многословен на этот раз. Единственное, что он сказал, это, что в числе человеческих пороков одним из самых главных он считает трусость.
– К чему это было сказано? – услышал гость внезапно треснувший голос.
– Этого нельзя было понять. Он вообще вёл себя странно, как, впрочем, как и всегда.
Есть трусость особого рода. Это не тогда, когда ты боишься сражаться с противником заведомо сильнее тебя или залезать на огромную высоту. Есть трусость особого рода. Когда воруешь по принципу "а все воруют", когда ведёшь себя как ублюдок потому, что "жизнь така". Когда боишься сказать правду, дабы не потерять любимого или не стать белой вороной.
Короче.
Ха Ноцри не засцал. А ты засцал? Ну и кто ты после этого?!