Неуникальный копипаст предыдущего оратора вынуждает меня взяться за ответ, но это вовсе не значит, что здесь звёздно и денежно, сейчас - точно нет.
В далёком 1860 г. русский писатель И. С. Тургенев опубликовал в журнале "Современник" статью "Гамлет и Дон-Кихот", в которой сравнил и противопоставил этих литературных персонажей. Выбор для сравнения был обусловлен общей эпохой, в которую появилась пьеса Шекспира и роман Сервантеса:
О принце датском Тургенев пишет следующее:
Гамлет действительно слишком занят своим желанием отомстить за отца. Желания и нужды других людей его совершенно не волнуют. Он убивает Полония (потенциального тестя), полагая, что это новоявленный отчим подслушивает его. В мире Гамлета не только он, но и все окружающие заняты мыслью о том, как бы отомстить или как бы не дать этой мести свершиться. Какие-либо иные события, выходящие за рамки темы, происходить не могут по определению. Поэтому очень скоро Клавдий знает, что его пасынок опасен.
Об эгоизме говорит и его отношение а Офелии, которую он ненароком сделал сиротой. "Ну... так получилось" - в данном случае плохое оправдание, Гамлет его не произносит, но явно подразумевает, уж слишком мало внимания и переживаний занимает этот поступок в его жизни, а ведь говорит наш герой ох как много - всю пьесу у него рот не закрывается.
В сцене, в которой оформляется окончательный разрыв с невестой (в самом начале III акта), Гамлет ведёт себя с Офелией по-хамски, что она списывает на его мнимое безумие. Жизнь девушки заканчивается в аду - лишь туда попадают самоубийцы. Возможно, Господь её простит как помутившуюся рассудком (по-настоящему, а не так, как это разыгрывал её горе-жених), но цепь этих печальных событий - прямое следствие слов и действий, совершённых занятым лишь своей идеей-фикс Гамлетом.
Герой сам взвинчивает себя, поедом ест, лишь бы не остынуть энтузиазмом к своей единственной идее, а других у него нет. Вот так и получается, что человек, которым движет жажда справедливости, а не личной выгоды, превратился в эгоиста, идущего по головам окружающих и разрушающего жизнь всех, с кем сталкивается. Тем он принципиально отличается от Дон-Кихота.
Если бы Гамлетом двигала какая-нибудь иная идея кроме чувства глубокого удовлетворения осуществлённой местью, засиял бы и он. Но он служит лишь этому самому ускользающему самоуспокоению.