В своем воображении она создала образ возлюбленного, не похожего на окружающих ее молодых людей, окружённого какой-то тайной.Герой “тронут был” признанием юной девушки, но “жизнь семейным кругом” ограничивать не хотел, и прочитал ей нотацию в саду, призвав ее “учиться властвовать собой”. Это своего рода кульминация в развитии первой сюжетной линии.
В произведении параллельно развиваются две сюжетные линии: линия патриархально-усадебной жизни<span> </span>и линия городской<span>, </span>столичной <span>жизни</span>
Константин (Коста) Леванович Хетагуров родился 15 октября, 1859 года в селении Нар Северной Осетии. Мать его Мария Гавриловна Губаева умерла вскоре после его рождения, и его воспитала Чендзе Хетагурова, которую Коста не раз вспоминал добрым словом.
<span>Отец Коста, Леван Елизбарович, малограмотный, но мудрый и честный человек, пользовался большим авторитетом среди горцев. Более 30 лет прослужил он в русской армии, участвовал в Крымской войне (1853-56) и заграничных походах русской армии. Семи лет Коста был отдан в нарскую начальную школу. Через год отец привез его во Владикавказ и устроил в приготовительный класс мужской прогимназии. В 1871 г. по ходатайству отца Коста был определен в Ставропольскую гимназию и проучился там до 1881 г. К этому периоду относятся и его первые литературные опыты, он пишет стихи на русском и осетинском языках, знакомится с русской и зарубежной литературой. В гимназии Коста получил хорошее по тем временам образование. Особенно увлекала его живопись. По рекомендации и содействию учителя рисования В. И. Смирнова Коста в 1881 г. поступил в Академию художеств в Петербурге со стипендией из т.н. горских штрафных сумм в размере 25 рублей. Однако эти деньги были растрачены одним из местных правителей, и в 1883 г. Коста перестал получать стипендию. Вскоре он был исключен из Академии, но продолжал заниматься, уже вольно-слушателем, живя на случайные заработки. Однако окончить Академию ему так и не удалось, хотя четыре года, проведенные в столице России, не пропали для него даром, Его руководителем был П. П. Чистяков, один из самых прогрессивных педагогов Академии, у которого Коста прошел хорошую школу художника-реалиста. И революционно-демократическое мировоззрение Коста сложилось именно в эти годы. Лишенный какой бы то ни было материальной поддержки, Коста был вынужден летом 1885 г. вернуться на Кавказ: посе-лился в селении Георгиевско-Осетинском Кубанской области, а осенью того же года он переехал во Владикавказ, где жил и работал до июня 1891 г. Эти шесть лет были временем плодотворной работы и рас-цвета таланта Коста, поэта и художника. В этот период он соз-дал на осетинском и русском языках ряд лучших своих поэти-ческих произведений: «Горе» («Додой»), «Спой» («Азар»), «Вгляни» («Ракэс»), «Походная песня» («Балцы зарэг»), «Солдат», «Кубады», «Перед памятником», «На бис», «Фатима». Много делает он и в живописи, она и стала для него средством к существованию. Писал портреты, расписывал стены церквей, создавал декорации к спектаклям. И впервые на Северном Кавказе организовал выставку своих картин и картин других художников (1887 и 1888 гг.). - See more at: http://elibia.ru/Hetagurov_K#sthash.bEqmrqfD.dpuf</span>
Л́́ИРИКА<span> </span><em>Лермонтова</em><span> составляет важнейшую часть его лит. наследия. По характеру дарования Л. по преимуществу лирик с необычайно рано сформировавшимся и обостренным чувством личности; в центре его лирики художественно обобщенный образ, близкий самому поэту, что придает творчеству Л. исключит. целостность и единство (см. Лирический герой). Лирика Л. обозначила послепушкинский этап в развитии рус. поэзии (см. Русская литература 19 века), отразила важный сдвиг в обществ. сознании передовой дворянской интеллигенции, к-рая не мирилась с отсутствием духовной и политич. свободы, но после поражения восстания декабристов была лишена возможности открытой борьбы. Наследуя традиции гражд. поэзии декабристов и А. С. Пушкина, лермонт. лирика развивалась в русле рус. романтич. поэзии 30-х гг. и европ. романтизма (см. Дж. Байрон). Признание безграничных прав личности и наряду с этим утрата веры в осуществимость обществ. идеала в условиях социальной изоляции предопределили протестующий и трагич. характер лермонт. лирики. Сознание распавшейся связи времен порождало чувство историч. несвоевременности, усугубляло свойственные Л. вселенский масштаб отрицания, вражду со «светом», с толпой и самим богом, создавшим мир, где попирается добро и справедливость. Противопоставление романтич. личности «целому миру» выливается не только в «тяжбу с богом» и мятежный протест, но также в остро переживаемое ощущение собств. избранничества: герой ранней лирики Л. — могуществ. личность, убежденная в роковой предначертанности своей судьбы, способная единолично разрешить коренные вопросы нравств. и социального устроения мира. Высокий провиденциальный смысл личной, гражд. и поэтич. миссии — один из постоянных мотивов юношеской лирики. Лирика раннего Л. (1828—32) обладает ярко выраженными особенностями, отличающими ее от зрелой. В соответствии с умонастроением поэта излюбленным жанром его ранней лирики становится монолог-исповедь. К этой форме тяготеют жанры медитации, элегии, послания, романса, к-рые обнаруживают способность к трансформации и «вмещению» многообразных лирич. переживаний (см. Жанры). Менее продуктивны в этот период сатира, аллегория, эпиграмма. Сатирич. и эпиграмматич. наследие Л. невелико; почти отказавшись от сатиры как жанра, Л. широко использует сатирич. элемент в составе иных жанров. Аллегории же типа стих. «Жалобы турка» совершенно исчезают из лирики Л., но с аллегориями философско-медитативного плана («Чаша жизни») генетически связаны многие пейзажно-символические стихотворения (от «Паруса» до «Листка»). Сосредоточенность на идее личности как субъекте лирич. переживаний («Я сам собою жил доныне...») обусловила прорыв Л. из общеромантич. круга эмоций к неповторимо индивидуальным (см. Сушковский цикл, Ивановский цикл). Первоначально лирич. «Я» у Л. еще во многом условно</span>
Петр Гринев был человеком воспитанным и благородным. Об этом говорят многие его поступки.
Когда он познакомился поближе с Машей Мироновой, то понял, что она очень светлая и добрая девушка. У него возникли к ней чувства. Поэтому, он не мог простить Швабрину гнусные замечания о ней, и предложил дуэль.
Он не боялся Пугачева, открыто говорил ему то, что думал, хотя и видел, что случилось с теми, кто не хотел признавать его за главного.
После своего ареста, он мог сразу оправдать себя, рассказав о Маше. Но Петр не сказал о ней ни слова, потому что не хотел впутывать ее в это дело.
Все эти поступки говорят о его благородстве, преданности и силе духа.
