Данко-это очень храбрый герой рассказа (забыл название=) ) он несмотря на все невзгоды которые окружали его племя решился взять на себя ответственность спасти этих людей,они выбрали его своим лидером и сказали "Веди нас" и он повел их.
По пути им надвинулась природные опасности:гром и молния,они попали в болото(вроде бы болото,если мне не изменяет память) и все начали винить Данко то,что он их туда завел.Но несмотря на всё это Данко не отчалился он вырвал своё сердце из груди и повел людей.Когда они выбрались из леса его тело упало,а "осторожный" человек раздавил его сердце.
Отличительной чертой Данко от других является черта лидерства,храбрости и конечно же вера в себя.
Персонаж довольно современен, но ему много что не нравится, он жыл в лесу, где ему было хорошо)
Рассказ начинается с описания чудесного свежего дня и окружающей природы.
По холмам проходила железная дорога. Вскоре на ней показалась небольшая четырехколесная дрезина, на которой сидели мужчина, его жена и семилетний
сынишка. Закончился бензин, и дрезина остановилась.
Семья устроилась на небольшой пикник. Вокруг не было ни одной живой души.
Семи летний мальчик постоянно интересовался: «Куда же пропали люди?»
Из разговора его родителей становится понятно, что все живое исчезло
с земли по их желанию. Просто как-то утром они проснулись и не обнаружили
никого. Так начались их нескончаемые каникулы. Без стрессов, без работы,
без спешки семья решила объездить мир и увидеть все его прелести.
Женщина немного чувствовала себя виноватой за такое желание.
Но мужчина объяснил ей, что люди совершенно не мучились,
«они просто исчезли». Затем он начал листать атлас, строить планы
и решать, куда поехать дальше. В это время «что-то светлое мелькнуло
в воздухе и упало на бумагу. Скатилось на песок, и получился мокрый
комочек». Женщина посмотрела на мужа и увидела его блестящие
глаза и влажную дорожку на щеке.
Он не выдержал и сбивчиво заговорил о том, как это было бы здорово,
если бы все «вернулось на свои места», все вечно недовольные люди
вновь начали свой обычный маршрут. В это время к ним подошел
их маленький сынишка. Он тоже увидел, а скорее, почувствовал
растерянность своего отца. Мальчик заплакал, накричал на родителей
и убежал. На клочке бумаги он написал свое заветное желание и,
засунув этот листочек в бутылку, кинул в воду. Женщине оставалось
только гадать, что написал ее маленький сын и для кого он загадал
свое желание. Позже они снова сели в дрезину и продолжили свой,
<span>как оказалось, нелегкий маршрут.</span>
"Было у меня два заветных желания: убить лисицу и поймать двадцатифунтовую мурейскую треску. Дошло до того, в конце концов, что я больше и думать ни о чем не мог. Почему так, трудно сказать; может быть, поначалу все дело тут было в Томе Вудли. Том Вудли жил в городе и был богат, а я жил в лесу и был беден. С этого все и пошло, но, как часто бывает в жизни, со временем тут для меня стало важно совсем другое.
Я жил с отцом, дровосеком, на берегу Муррея, милях в трех-четырех от города Сент-Элен, штат Виктория. И правду сказать, я только и знал, что свой лес, а Тому Вудли все было нипочем — он и учился хорошо, и в спорте был один из лучших, и в церковь ходил исправно, да еще умел сделать так, чтобы все в городе его любили, даже учителя и полицейский. Том был всюду первым, я — всюду последним, кроме нашего лесного берега. В городе любой мальчишка в чем-нибудь да мог меня обставить, но стоило этим городским мальчишкам очутиться за городом, где-нибудь в лесу или на реке, и тут уж никто из них не мог со мной тягаться — так было до самого того дня, когда Том Вудли в отцовском форде выехал с приятелями к Муррею на пикник и в первый же час убил лису из двадцатидвухкалиберного ружья и поймал на удочку пятнадцатифунтовую треску.
Ни того, ни другого мне, выросшему в лесу, еще никогда не удавалось сделать. Я переловил чертову пропасть рыбы и однажды вытянул даже треску фунтов этак на десять, но крупнее этого мне ничего не попадалось. Когда бывали патроны, я часто бил кроликов, я, можно сказать, жил продажей кроличьих шкурок; но вот подстрелить лису мне еще не посчастливилось ни разу.
Я знал, что Тому Вудли просто повезло, но от этого было не легче: ведь мне теперь и вовсе нечем было крыть; ну, я и перестал ходить в город совсем, даже в школу бросил ходить, сидел дома или бродил по берегу, твердо решив не давать повода для насмешек мальчишкам в башмаках и взрослым — тем, что стоят за прилавками, и не показываться в городе до тех пор, пока не поймаю двадцатифунтовую треску и не убью лисицу. "
