Возраст Ассоль - 17-20
лет, когда она встречает Грэя:
"...в возрасте от семнадцати до двадцати лет..."
Ассоль живет в приморской деревне Каперна. В какой стране происходят
события - неизвестно:
"...Я был в той деревне – откуда ты, должно быть, идешь, словом, в
Каперне..."
Ассоль живет вдвоем с отцом Лонгреном. Мать Ассоль умерла, когда ей было
5 месяцев:
"...Три месяца я ходила за нею, старик, – сказала она, – посмотри на
свою дочь.Мертвея, Лонгрен наклонился и увидел восьмимесячное
существо..."
Отец Ассоль - бывший матрос. Уйдя в отставку, он начинает делать игрушки
для детей:
"...дочь матроса..."
Ассоль помогает отцу мастерить и продавать игрушки:
"...Одна была дочь матроса, ремесленника, мастерившая игрушки..."
"...Отлично. Тебя послали продать..."
Ассоль и ее отец живут бедно:
"...Свои товары она принесла обратно..."
"...Хозяин игрушечной лавки <...> открыл счетную книгу и
показал ей, сколько за ними долга..."
Ассоль любит своего отца:
"...сказала: – «Ну вот, теперь ты не слышишь, что я тебя люблю».."
<span>Композиция - это отношение между элементами картины.
</span>
Читая стихотворение Баратынского, ощущаешь мощную картину водопада, представляешь шум падающей воды. Поэт очарован видом водопада, стоит и с трепетом слушает мощный и протяжный вой падающей воды. Вид водопада вызывает у поэта восхищение, он слушает, и «грудь его трепещет с каким-то вещим трепетаньем». В конце стихотворения поэт пишет: «Шуми, шуми с крутой вершины, не умолкай, поток седой!» Поэт как бы умоляет нерукотворные силы, чтобы это чудо природы продолжало жить и радовать людей своей красотой.Такая романтическая поэзия, описывающая красоту окружающей нас природы, очень нужна. Она создает настроение и призывает бережно относиться к тому прекрасному, что создано ею.Юра Лобода
+ И духовная и церковная музыка для души.
<u><em /></u><em />₋ Церковная музыка однотипна и одинакова для всех, направлена на искупление души, а духовная - ее каждый для себя выбирает сам, не несет в себе могущественного и исцеляющего действия.
Потеренный другАнчар, черный терьер, — значилось в его паспорте. Владелец… вот о владельце или, точнее, некоторых владельцах, не понимающих порой, чего они хотят и что отсюда может выйти, смотрящих на собаку как на прихоть или безделку, с которой можно обращаться как вздумается, собственно, и пойдет речь. Но сперва — о собаке.Поначалу ничто не предвещало сложной изменчивой судьбы. Горизонт казался безоблачным. Пес чистопородный, хозяева давно хотели такого. Обязательно большого, «серьезного», и с полной родословной, чтоб другие завидовали, какой у них страж их домашнего очага. Превыше всего они ставили престиж — «что другие скажут». Купили. Завели. Собака росла, как они считали, не по дням, а по часам; правда, и забот всяких с ней было — корми, выгуливай по нескольку раз в сутки, убирай, причесывай, а потом, как говорят, еще надо ходить на дрессировочную площадку, тратить время: служебный пес должен знать охрану, окарауливание, защиту хозяина. Словом, хлопот не оберешься. Может быть, в конечном счете это и определило их отношение к нему.А тут вдруг заграничная командировка, точнее, работа по договору за рубежом. Хозяин — научный работник — давно мечтал о такой: контракт на два года в одной из африканских молодых республик, из числа тех, что недавно обрели свою государственную самостоятельность и независимость. А куда девать Анчара? Вот тебе и престижный пес. Когда дошло до дела, торопятся сбыть с рук.С собой его за границу не потащишь. Детей оставляют, а тут всего лишь собака…Про это прознали любители животных. Пса сватали в уголок Дурова. Не отдали: не будет хозяина, говорят. Подоспел день выезда, хозяин с супругой уехал, Анчара оставил брату. Из уголка Дурова обращались к нему: молодой дрессировщице Элеоноре (Лоре) очень хотелось черного терьера; перед тем у нее погиб свой пес от пищевого отравления (попали недоброкачественные продукты).Новый владелец Анчара наотрез отказал, а через три недели сам позвонил и сказал: «Возьмите, я согласен». Пообещал: сам приведет.Привел. Это — черный терьер?! Маленький, худой, год от роду. Не щенок уже, но еще и не собака. Говорили: растет, громадный… какое там! Недоразвитый, тщедушный. Недокармливали, наверное, денег жалели. Грустный. Отвели в раздевалку, там в углу определили ему временное место. Утром кто-то из служителей прибегает к Лоре (Элеоноре): он нас не пускает! Место близко от дверей, никто не войди, не выйди.Ее допустил. Ошейник нацепила, позволил, пошли гулять. «Он сквозь меня смотрит, — после рассказывала она бывшему владельцу. — Только за вами следит.
