Свой творческий дом - театр Островского - драматург населил новыми для русской литературы и русской сцены людьми: купцами, мещанами, изобретателями-самоучками, «талантами и поклонниками» - артистами, зрителями, почитателями театра и меценатами. На сцене кипели нешуточные страсти вокруг наследства и «доходного места», судьбы «бесприданницы», чести и достоинства. Островский на глазах изумлённой публики ставил и смело решал проблему истинной веры в Бога и ханжества. О чём бы ни писал А.Н. Островский, в конечном счёте он говорил о добре и зле, о великой силе любви, он говорил о Человеке и человечках. Он считал, что человек сам себя утверждает, но может покориться обстоятельствам и не состояться. Потому-то и привлекали режиссёров, актёров, зрителей его пьесы: в каждой из них билась, бурлила, кипела настоящая, непридуманная жизнь.И вдруг перед читателями, критиками, деятелями театра предстаёт совершенно неожиданный, новый Островский - поэт, создатель романтической сказки о любви, написанной не просто в стиле, но, что более важно, - в духе устной народной поэзии. Островский дарит русской литературе «Снегурочку».Работа над пьесой шла в 1873 году. Поначалу новая вещь называлась «Девушка-Снегурочка» и действие в ней должно было развиваться несколько иначе, чем в окончательном варианте, -не было царства берендеев и их поклонения солнцу, в роли жениха выступал Иван-царевич, в событиях участвовал ду-рак-Авоська и т.д. От всего этого в окончательном варианте драматург отказался, и пьеса от этого выиграла.Для писателя на этот раз всё было внове: сюжет требовал глубоких знаний и понимания русского устного народного творчества, быта, жизни, содержания и смысла старинных обрядов, преданий, верований древнего человека; поэтическая форма (фольклорный эпос не рассказывался, а пелся) - естественного, удобного для исполнения ритма и стихотворного размера. Островский в качестве образца взял для себя лучшие поэтические летописные памятники. И не ошибся. «Ритм, кажется, подходит к словам, я его извлёк из поэмы XII века - „Слово о полку Игоревом”», - писал он П.И. ЧайковскомуРеакция публики на новую вещь Островского в литературных кругах была неоднозначной. «Снегурочку» приняли не сразу, ибо не поняли новаторства драматурга. Критика привыкла, что в предыдущих своих вещах Островский выступал как обличитель, и они обвинили писателя чуть ли не в измене «передовому» демократическому направлению.Островский намеревался опубликовать «Снегурочку» в редактируемом Н.А. Некрасовым журнале «Отечественные записки» там вышли почти все его предыдущие пьесы. И вдруг - решительное неприятие Некрасовым новой вещи, да ещё в обидной, оскорбительной для автора форме. Bor что писал по этому поводу сам Островский в письме к Некрасову 25 апреля 1873 года: «Я просил Вас прочесть „Снегурочку”, сказать мне искренне Ваше мнение о ней и оценить мой труд, - и не без волнения я ждал Вашего ответа; а вчера получил от Вас приговор моему новому произведению, который, если бы я уже не имел от многих лиц, уважаемых мною, других отзывов, мог бы привести меня в отчаяние. Я... в этом произведении выхожу на новую дорогу, жду от Вас совета или привета и получаю короткое, сухое письмо, в котором Вы цените новый, дорогой мне труд так дёшево, как никогда ещё не ценили ни одного моего заурядного произведения...» И пьеса была опубликована в журнале «Вестник Европы».<span>Здесь «Снегурочка» была воспринята восторженно. Редактор журнала М.М. Стасюлевич писал: «Мы удивлялись: и силе фантазии, и покорности ей со стороны языка. Вы превосходно изучили наш сказочный мир и воспроизвели его так искусно, что видишь и слышишь какой-то реальный мир». </span>
это литература русского Средневековья, которая прошла в своем развитии долгий семивековой путь, от XI в. до XVII в. Три первых столетия она была общей для украинского, белорусского и русского народов. Лишь в XIV в. складываются различия между восточнославянскими народностями, их языком и литературой. В период формирования литературы, её «ученичества», центром политической и культурной жизни страны являлся Киев, «матерь городов русских», поэтому литературу XI–XII вв. принято называть литературой Киевской Руси. В трагические для русской истории XIII–XIV вв., когда на Руси установилось татаро-монгольское иго, литературный процесс утратил свое былое единство, его течение определяла деятельность областных литературных «школ» (черниговской, галицко-волынской, рязанской, владимиро-суздальской и др.). Начиная с XV в., в истории литературного дела на Руси намечается тенденция к объединению творческих сил, и литературное развитие XVI–XVII вв. идет под знаком возвышения нового духовного центра – Москвы.
Я считаю, что стихотворения Зимнее утро и Зимний вечер описывают любовь лирического героя к зимней природе. Автор немного грустит, и ему одиноко ведь он далеко от своих друзей в ссылке. Только его няня может скрасить его грусть, печаль и одиночество. Это подчеркивают строчки: Выпьем добрая подружка, бедной юности моей. Мне нравятся стихи Пушкина, так как он вкладывает в них всю душу, изливает её так сказать. Конкретно стихотворения "Зимний вечер" и "Зимнее утро" указывают на его любимое время года-зиму. Природа как бы пробуждает в нас потребность любви к ней. Исходя из прочитанного стихотворения я могу сделать вывод: Природа - величайшее творение Земли, я немного сочувствую лиическому героя, но в то же время поддерживаю его. Очень хорошо что у лиричского греоя есть такая добрая подружка.
Александр Куприн в своем рассказе «Куст сирени» показал идеал женщины, женщины—спасителя. И вот почему.
Во-первых, Вера Алмазова—мудрая, сообразительная женщина, умеющая поддержать своего мужа в любой ситуации. Она терпелива, поэтому в семье не происходит ссор. Эту семью можно назвать счастливой, по сравнению с рассказами И. А. Бунина"Кавказ", А.П. Чехов "О любви". Во-вторых, счастливая семья способна преодалеть трудности, заботиться друг о друге и готова в самопожертвованию, что и произошло в рассказе «Куст сирени»
Вот поэтому, я считаю, что Вера Алмазова—это ценная жена, женщина—спаситель, умеющая помочь в трудную минуту своему любимому мужу, посадив куст сирени на то, место где его совсем не должно было быть.