Я живу в Беларуси. Это страна полного беззакония и чиновничьего беспредела.
Поэтому моя жизнь - сплошная борьба. Причем только не ради себя. Не терплю, когда добивают и обижают слабого или все на одного. А больше всего мне доставляет удовольствие ставить на место начальников. И чем выше эта человекоособь, тем больше я собой довольна.
Когда руководство решило лишить нас доплаты за вредность, я сразу сказала, что это незаконно, но я не буду устраивать скандал. Наши клялись-божились, что меня поддержат. И, как всегда, все тихонько подписали согласие на отказ от доплаты. А я уже не смогла. У меня девиз по-жизни: победа или смерть.
Я распечатала постановление, в котором было только 3 маленьких абзаца: в первом сказано, что доплата не будет выплачиваться Совмином, во втором - не по теме, а в третьем, что эту доплату будут производить на ведомственном уровне. Всего лишь. Но всем было лень прочитать 3 абзаца. Хватило мозга только на 1.
Мне долго угрожали и оскорбляли от начальника отдела кадров и главного юриста до ректора. Мой директор просил, чтобы я все подписала, а то уволят. Я долго строила из себя агельчика, а потом ангельским голоском спросила не хотят ли они сменить работу, и показала им постановление правительства. Эти тупые зелёные от страха рожи прибавили мне 10 лет жизни. Они-то все по-блату, их подсиживает армия таких же блатных. Пишут доносы друг на друга пачками.
Вредность вернули (жаль, что всем), главного юриста я больше никогда не видела, а начальник отдела кадров при всех несколько раз просил у меня прощение и просил, чтобы я никуда не жаловалась. А я и не собиралась жаловаться таким же как они.
Когда заселились в квартиру, то оказалось, что в доме течет крыша. Просто водопад в квартирах нашего верхнего этажа. Многолетние обращения соседей в различные инстанции, кроме комиссий и отписок, результатов не дали. Я разозлилась и позвонила в приемную министра. Сладким голоском попросила Ивана Ивановича по личному вопросу. Секретарша меня вежливо отфутболить хотела, но я вяло добавила, что он очень просил позвонить, но я его номер куда-то задевала. Но если нельзя, то и не нужно. Секретарша соединила, и я высказала министру все. Через 4 часа толпа чиновников всех рангов была у нас. Уже много лет крыша не течет.
А еще я боролась, чтобы не было отлова животных возле нашей работы (а это центр города и здания правительственные). Я кормила там собаку, которая жила во дворе соседнего института. Когда узнала, что ее чуть отлов не забрал (а это убийство животного), то я чуть с ума не сошла. Написала письмо в газету от возмущенных граждан, заставила мужа позвонить родным в Питер и написать письмо в отдел жалоб в Минске о том, как им, русским, было жутко видеть отлов животных в центре города, что это нельзя делать в цивилизованной стране. Собака жила еще много лет.
Еще я часто помогаю людям, которых хотят уволить.
Да я получаю удовольствие, когда показываю человекоособям, забравшимся по головам самыми мерзкими способами и уверенными в своей вечной власти, что завтра они могут запросто потерять заветное кресло.