Я превосходно понимаю, что школьная программа по литературе – это не рыночная витрина, ассортимент которой можно взять и сформировать под потребительский спрос. Эта программа регулируется, во-первых, специалистами (надеюсь, что лучшими), а во-вторых – достаточно аккуратно. К слову сказать, насчёт аккуратности могут быть разные мнения. Каждогодно навязываемые новые методические вбросы приносят всё новые и новые литературные продукты. С одной стороны, «обеспечивающие целостность, качественность, отсутствие административного подхода» и тому подобные обеспеченности. С другой стороны, оптово-розничная поставка сознанию школьника «всего самого лучшего» с каждым учебным годом становится всё более расширенной, что само по себе противоречит естественному принципу «лучше поменьше, но поглубже». Несут ли в себе эти методические революции рациональное зерно? Я не предлагаю всё «перереволюционерить», конечно. Но готова предложить (коли скоро мне представляется такая прекрасная виртуальная возможность) некоторые не вбросы, а выбросы. Уверена, что это не будет противоборствовать с общими методами школьного литературного воспитания и не станет своего рода глупой категоричностью, наподобие: «чтобы перегрузки пресечь, собрать программы да и сжечь».
Литература в школе как предмет обучения и воспитания, имеет две основные характеристики: 1) окунание учащегося в так называемый «систематизированный литературно-исторический процесс» и 2) все признаки знакомства школьников с человековедением (это толстовский термин, по-моему).
Первое (окунание) предполагает «всеобъемлющий и всесторонний» охват всех без исключения литературно-исторических эпох, от Гомера до Валентина Распутина. Второе (знакомство) предполагает формирование мыслительных способностей на основе анализа художественного текста.
Итак, давайте на этом закончим с терминологическими изысками и приступим к некоторым выводам.
Для того, чтобы за несколько лет охватить сопротивляющимся умом школьника все эпохи, вехи и столетия, нужно понять, что 1) каждый урок дорог; 2) список произведений не является, таким образом, резиновым.
Убирая (выбрасывая) из программы нечто «лишнее», мне представляются два пути:
Почистить обзоры.
Не секрет, что современные рекомендуемые списки представляют собой Обязательное, Желательное, Внеклассное и По выбору. Всё обязательное изучается вполне подробно, остальное – обзорно. Но вот это самое «остальное», как бы подсунутое из-под полы, ввёрнутое между делом, составляет, если присмотреться к нему, не меньший объём страниц, чем «обязательное». Получается своеобразный парадокс. Школьник аккуратно корпит над дословным изучением «Анчара» или «Бородина», а его вдруг вежливо прерывают на полумысли и говорят: «А между делом, милый, прочитай Уэллса (страниц 500), Брэдбери (ещё столько же), Скотта (не меньше), Лондона (поменьше, но противнее). Ты это… на досуге… когда время будет. Мы обзорный урок сделаем по каждому из них. Докладики подготовишь, содержание расскажешь, в общем поделишься с нами, ага?». Ну, конечно «ага», а куда же деться. Но обратите внимание на то, что я, говоря о полувнеклассном, полуфакультативном, полуобзорном, специального сделала упор на иностранную литературу. Она, вроде-словно-будто и побочна (так как учебник называется «Русская литература»), но её такие немалые килограммы, что и на «Анчар» минутки не выдастся. Кроме того, внеклассное (летнее) почти всегда плавно переходит в классное (осеннее-зимнее), выплывает на поверхность в самые неожиданные моменты и застилает собой всю русскую классику. Невозможно же всё это перечитать внимательно. Да и невнимательно тоже невозможно. Говорю это совершенно точно, как не такая уж давняя выпускница, при этом умеющая быстро читать, быстро усваивать и перерабатывать и любящая литературу-то. Не плюющаяся при её виде. Но когда я читаю нашу родную «Асю» или «Мцыри», а мне, довольно хихикая под руку, шепчут: «А ты, милашка, и про «Короля Лира» не забудь, хорошо? Это очень важное, между прочим, произведение», то мне нехорошо. Понимаю, что важно. Между прочим. Знаю, что Шекспир наш – это всё наше. Но не надо распылять золотые россыпи литературные по всей округе околоточной. Обзор – это ничто, потеря времени на диагональное чтение некоторых страниц, и больше ничего. При желании что-либо обозреть, достаточно посвятить урок литературной эпохе с упоминанием названий произведений. Но не пытаться рассуждать о том, что не было прочитано.
Почистить от «Войны и мира».
Я не стремлюсь безответственно допустить мысль о том, что без «Войны и мира» литература продолжит нормальную жизнь. Но этот роман-эпопея, ставший настоящим бичом для среднестатистического школьника, слишком серьёзен для него. Изучать в школе эпопеи – это очень сложно. Банально прозвучит, но я имею в виду и содержание, и объём. Познакомившись с «Морозом и солнцем», «Пророком» или «Песней о буревестнике», учащийся спокойно может перейти к выполнению остальных домашних заданий. А эпопея «Война и мир» не оставит ни одной свободной минутки. Программа не позволяет повернуться к нему боком или спиной, читать всё равно придётся. Обязательно начнутся попытки каких-то диагональных перебежек от главы к главе и от части к части. Будут поиски самых кратких из всех кратких содержаний. Захочется закрыть глаза на французские абзацы и страницы. Но все эти ухищрения всё равно не помогут. Разоблачение рано или поздно настанет. Интерес к литературе (не только к «Войне и миру», а и вообще ко всему, что называется книгой) резко снизится. И что мы получим в итоге? Да ничего, кроме самых отвратительных воспоминаний.
Вот такие виртуальные предложения по переделу литературной программы спустились на меня. Не с небес, а по результатам школьного освоения литературного материала.