Практически все знают, что у Владимира Ульянова был специфический дефект в виде картавости, которая, в принципе, не помешала ему сделать революцию и даже стала основной изюминкой, которую позже использовали в фильмах для создания полного и более точного образа великого вождя.
Но далеко не все знают, что эта картавость передана ему в наследство отцом. Илья Николаевич, старший Ульянов, занимал должность директора народных училищ. В воспоминаньях Надежды Константиновны Крупской есть рассказ Зайцева, одного из учеников директора, Зайцева: "Во время урока математики, к нам пришел господин директор , вызвал меня к доске и задал задачу, в которой несколько раз повторялось слово "гривенник”. Я подумал о том, что я ученик, и то умею правильно произносить звук "р”, а он директор, такой большой и ученый человек, и не умеет, говорит "ггивенник”"...
Картавость - не порок, а яркая особенность. Разговаривал бы Ильич как все - не читали бы вы сейчас эти анекдоты:
![146aaf1333c7e82829fe9c5c52340b56.jpeg](//q.cdn01.ru/files/quotes/11/12/96/62/146aaf1333c7e82829fe9c5c52340b56.jpeg)
![146aaf1333c7e82829fe9c5c52340b56.mob.jpeg](//q.cdn01.ru/files/quotes/11/12/96/62/146aaf1333c7e82829fe9c5c52340b56.mob.jpeg)
- Что тебе подаить? – спросил Ильич у Крупской накануне ее дня рождения.
Крупская зарделась.
- Не кую! – ответил Ленин красноармейцам, попросившим у вождя папироску.
Уже полвека живу не куя! – радостно сообщил Владимир Ильич остолбеневшим мужикам.
Дайте две зазы по-польски, — попросил Ленин официантку в Варшаве.
Заз нет, есть котлеты из ябчика — ответила картавая официантка.
Что ты будешь на ужин, Володюшка? – спросила Наденька.
- Агу! – задорно улыбнулся Ильич.
- Ага! – подыграла Крупская.
- Да не ага, а агу, дуёха! – закипятился вождь. – Агу! Агу! Агу!
«Неужто у Ульяновых первенец?» — подумали соседи.
- Вы, батенька, в своих политических поисках напоминаете мне слепого кота, — отчитывал Ильич Плеханова. – Уж не знаете, куда и податься, все оете и оете свои ямы. А жизнь, она-то ядом! Ядом жизнь! И люди ядом!
Плеханов побледнел. Стоявший рядом Сталин ухмыльнулся. Он-то понимал Ильича….
- А задумывалась ли ты, Надюша, какой кепкой оказалась наша любовь? – спросил однажды Ленин Крупскую.
Крупская, как обычно, зарделась.
У нас, большевиков, любовь может быть только кепкой! – озорно рассмеялся Ильич, надел кепку и ушел на встречу с избирателями.
А все-таки неважнецки звучит Ленингад! Гадко звучит, издевательски! — размышлял Ильич над предложением рабочих о переименовании Петрограда.
Сталин не может быть генеальным! – истошно кричал Ленин на заседании Совнаркома. А соратники думали, что Ильич завидует.
Эх, с большущим удовольствием отведал бы я сейчас …кубинского гома! – так и хотел было произнести Ильич, но вовремя одумался и уверенно сказал, — … нашей водочки!
Ильич распекал Бонч-Бруевича и Бухарина:
- И откуда у вас такое ебячество! Заводы стоят! Хлеба нет! Деникин лютует! А у вас ебячество в голове!
«И откуда наш вождь всё про всех знает?» — краснели пролетарские деятели.
- Кто у нас наком? – кричал Ильич в лицо Дзержинскому. – Наком у нас кто? Вы наком, Феликс, или не наком?
- Да я уже полгода, Владимир Ильич, не на ком, — со слезами отвечал Дзержинский, — Революция ведь!
- А вас от должности накома Совнаком не освобождал! – гневно произнес Ленин.
![146aaf1333c7e82829fe9c5c52340b56.jpeg](//q.cdn01.ru/files/quotes/11/12/96/62/146aaf1333c7e82829fe9c5c52340b56.jpeg)
![146aaf1333c7e82829fe9c5c52340b56.mob.jpeg](//q.cdn01.ru/files/quotes/11/12/96/62/146aaf1333c7e82829fe9c5c52340b56.mob.jpeg)
Хорошего настроения!