Дорогая моя мама ! Я хочу тебя попросить что бы ты присылала мне деньги . Так как я попал в плен к татарам . И что-бы выбраться мне нужно дать им деньги .
С любовью
Твой сын!
Самуил Яковлевич Маршак радился 1887 а умер в 1964 году
Стихи :Цирк
Тихая сказка
радуга дуга
Пожар
Почта
Мяч
Наш герб
Вчера и сегодня
Мистер твистер
Мастер фломастер
План восьмой главы: Онегин появляется в петербургском светском обществе; Повествователь рассказывает, куда направился Онегин, убив Ленского на дуэли; Онегин на светском рауте встречает Татьяну, характеристика петербургского общества; Онегин полюбил Татьяну; Онегин пишет письмо Татьяне; отповедь Татьяны Онегину; конец романа. В восьмой главе романа о странствиях Онегина есть только полторы строфы:
Онегин (вновь займуся им), Убив на поединке друга, Дожив без цели, без трудов До двадцати шести годов, Томясь в бездействии досуга Без службы, без жены, без дел, Ничем заняться не умел. Им овладело беспокойство, Охота к перемене мест (Весьма мучительное свойство, Немногих добровольный крест).
Оставил он свое селенье,
Лесов и нив уединенье,
Где окровавленная тень
Ему являлась каждый день,
И начал странствия без цели,
Доступный чувству одному;
И путешествия ему,
Как вес на свете, надоели;
Он возвратился и попал,
Как Чацкий, с корабля на бал.
Итак, Онегин снова в петербургском большом свете. Пушкин ставит своего героя в те же самые жизненные ситуации и отношения, в какие он был поставлен в первой главе. Но если в первой главе свет благосклонно принял Онегина («Свет решил, что он умен и очень мил»), то теперь свет считает Онегина чужим; если в первой главе Онегин слегка презирает свет, то в восьмой он его ненавидит.
Как и в первой главе, Онегин показан в отношении к женщине, к любви. Но тогда любовь для него была «наукой страсти нежной», которой он в совершенстве овладел; теперь — он сам любит горячо, искренне, страстно.
В первой главе, разочаровавшись в свете, «условий света свергнув бремя... отстав от суеты», в восьмой — влюбившись в Татьяну и не получив ответа на свои послания, Онегин отрекается от света и ищет забвения в книгах:
...Глаза его читали, Но мысли были далеко И постепенно в усыпленье И чувств и дум впадает он, А перед ним воображенье Свой пестрый мечет фараон. То видит он: на талом снеге, Как будто спящий на ночлеге,
Недвижим юноша лежит, И слышит голос: что ж? убит. То видит он врагов забвенных, Клеветников, и трусов злых, И рой изменниц молодых, И круг товарищей презренных, То сельский дом — и у окна Сидит она... и все она!..
В восьмой главе Повествователь снова то приближает Онегина к себе, то отчуждает и даже иронизирует над ним. Вот Онегин на светском рауте: «Но это кто в толпе избранной стоит безмолвный и туманный? Для всех он кажется чужим». И как бы от лица участников раута ставится ряд вопросов, — в них слышится язвительная насмешка над Онегиным:
Все тот же ль он иль усмирился? Иль корчит так же чудака? Скажите: чем он возвратился? Что нам представит он пока?
И, не отвечая на язвительные вопросы толпы, Повествователь обращается к ней, защищая своего героя, вызывающего у него глубокое сочувствие
Пушкину искренне жаль своего героя, не нашедшего своего места в жизни, оказавшегося чужим, «лишним». Но когда речь идет об отношении Онегина к Татьяне, Повествователь снова иронизирует над героем. Ему больно, что Онегин тогда не полюбил Татьяну. И он настойчиво подчеркивает, чем именно Татьяна теперь вызвала его любовь:
Ей-ей! не то, чтоб содрогнулась Иль стала вдруг бледна, красна... У пей и бровь не шевельнулась; Не сжала даже губ она.
Или:
Но мой Онегин вечер целый Татьяной занят был одной, Не этой девочкой несмелой, Влюбленной, бедной и простой, Но равнодушною княгиней.
А между тем он все еще не понял, что Татьяной руководят врожденное чувство такта и тонкая интуиция. Попав в высший свет, она быстро усвоила его законы. И ей нетрудно это далось, потому что основа ее характера — простота, утонченность, отсутствие всего, что «зовется уиаг». В деревне эти свойства Татьяны воспринимались как ее самобытность, непохожесгь на других.
Повествователь старательно перечисляет все признаки страстной, искренней влюбленности Онегина в Татьяну. «...Он хранит письмо, где сердце говорит, где все наруже, все на воле». Он, как все влюбленные, теряется в ее присутствии:
Он с трепетом к княгине входит
...Слова нейдут
Из уст Онегина. Угрюмый,
Неловкий, он едва-едва
Ей отвечает...
И она доверчиво, просто и открыто говорит: «Я вас люблю (к чему лукавить?), но я другому отдана; я буду век ему верна». Онегин предвидел все: и «горькое презренье», какое взгляд ее изобразит, и «злобное веселье», какому он повод подавал, и боялся, что она увидит в его объяснении «затеи хитрости презренной». Но он не ждал этого нового признания в любви с таким решительным отрицанием возможности этой любви:
Она ушла. Стоит Евгений, Как будто громом поражен. В какую бурю ощущений Теперь он сердцем погружен!
Что так поразило его? Он впервые открыл для себя Татьяну, впервые увидел то, что является самым главным в ней: ее нравственную силу. Это и сила любви, это и сила
