Максим Максимович дружил с Печориным. Максим Максимыч часто выручал Печорина, относился к нему уважительно, доверял очень к ему. Максим Максимыч плохо разбирался в людях. И ему Печорин казался порядочным человеком. А он был, на самом деле, очень эгоистичным.
Печорин не стал обедать с Максимом Максимычем сославшись на то, что у него дела. Даже когда ММ бежал к нему с объятиями, Печорин холодно подал ему руку. ММ очень обиделся на него.
Однажды весной я сидел в Мариинском парке и читал «Остров сокровищ» Стивенсона. Сестра Галя сидела рядом и тоже читала. Ее летняя шляпа с зелёными лентами, лежала на скамейке. Ветер шевелил ленты, Галя была близорукая, очень доверчивая, и вывести её из добродушного состояния было почти невозможно.
Утром прошёл дождь, но сейчас над нами блистало чистое небо весны. Только с сирени слетали запоздалые капли дождя.
Девочка с бантами в волосах остановилась против нас и начала прыгать через верёвочку. Она мне мешала читать. Я потряс сирень. Маленький дождь шумно посыпался на девочку и на Галю. Девочка показала мне язык и убежала, а Галя стряхнула с книги капли дождя и продолжала читать.
И вот в эту минуту я увидел человека, который надолго отравил меня мечтами о несбыточном моем будущем.
По аллее легко шёл высокий гардемарин с загорелым спокойным лицом. Прямой чёрный палаш висел у него на лакированном поясе. Чёрные ленточки с бронзовыми якорями развевались от тихого ветра. Он был весь в чёрном. Только яркое золото нашивок оттеняло его строгую форму.
В сухопутном Киеве, где мы почти не видели моряков, это был пришелец из далёкого легендарного мира крылатых кораблей, фрегата «Паллада» , из мира всех океанов, морей, всех портовых городов, всех ветров и всех очарований, какие связаны были с живописным трудом мореплавателей. Старинный палаш с черным эфесом как будто появился в Мариинском парке со страниц Стивенсона.
Гардемарин прошёл мимо, хрустя по песку. Я поднялся и пошёл за ним. Галя по близорукости не заметила моего исчезновения.
Вся моя мечта о море воплотилась в этом человеке. Я часто воображал себе моря, туманные и золотые от вечернего штиля, далёкие плаванья, когда весь мир сменяется, как быстрый калейдоскоп, за стёклами иллюминатора. Боже мой, если бы кто-нибудь догадался подарить мне хотя бы кусок окаменелой ржавчины, отбитой от старого якоря! Я бы хранил его, как драгоценность.
Гардемарин оглянулся. На чёрной ленточке его бескозырки я прочёл загадочное слово: «Азимут» . Позже я узнал, что так назывался учебный корабль Балтийского флота.
Я шёл за ним по Елизаветинской улице, потом по Институтской и Николаевской. Гардемарин изящно и небрежно отдавал честь пехотным офицерам. Мне было стыдно перед ним за этих мешковатых киевских вояк.
Несколько раз гардемарин оглядывался, а на углу Меринговской остановился и подозвал меня.
— Мальчик, — спросил он насмешливо, — почему вы тащились за мной на буксире?
Я покраснел и ничего не ответил.
— Все ясно: он мечтает быть моряком, — догадался гардемарин, говоря почему-то обо мне в третьем лице.
— Я близорукий, — ответил я упавшим голосом. Гардемарин положил мне на плечо худую руку.
— Дойдём до Крещатика.
Мы пошли рядом. Я боялся поднять глаза и видел только начищенные до невероятного блеска крепкие ботинки гардемарина.
На Крещатике гардемарин зашёл со мной в кофейную Семадени, заказал две порции фисташкового мороженого и два стакана воды. Нам подали мороженое на маленький трёхногий столик из мрамора. Он был очень холодный и весь исписан цифрами: у Семадени собирались биржевые дельцы и подсчитывали на столиках свои прибыли и убытки.
Мы молча съели мороженое. Гардемарин достал из бумажника фотографию великолепного корвета с парусной оснасткой и широкой трубой и протянул мне.
— Возьмите на память. Это мой корабль. Я ходил на нем в Ливерпуль.
Он крепко пожал мне руку и ушёл. Я посидел ещё немного, пока на меня не начали оглядываться потные соседи в канотье. Тогда я неловко вышел и побежал в Мариинский парк. Скамейка была пуста. Галя ушла. Я догадался, что гардемарин меня пожалел, и впервые узнал, что жалость оставляет в душе горький осадок.
После этой встречи желание сделаться моряком мучило меня много лет. Я рвался к морю. Первый раз я видел его мельком в Новороссийске, куда ездил на несколько дней с отцом. Но этого было недостаточно.
Часами я просиживал над атласом, рассматривал побережья океанов, выискивал неизвестные приморские городки, мысы, острова, устья рек.
Героиня рассказа А. И. Куприна «Куст сирени» молодая женщина, Вера Алмазова, жена офицера, учащегося в Академии генерального штаба.
Они небогаты, и Вере приходится прикладывать все усилия, чтобы вести домашнее хозяйство. «Она отказывала себе во всем необходимом» , создавая нужный для напряженно работающего мужа комфорт. Она должна всячески поддерживать мужа, помогая ему выдержать экзамены в Академию. Не будь ее, он «махнул бы на все рукою» , не находя в себе достаточно энергии.
Вера разделяла с ним все его проблемы и «приучилась встречать каждую неудачу с ясным, почти веселым лицом» . Она была для мужа «переписчицей, чертежницей, чтицей, репетиторшей и памятной книжкой» . Ее муж легко падает духом, раздражается, выплескивает на Веру все свои обиды. Но она находит в себе терпение не обижаться, а утешать его и находить выход из положения.
Так было с испорченным планом местности, из-за которого Николай мог провалить экзамен. Герой расстроен и растерян, но Вера энергично принимается за дело, закладывает все драгоценности семьи и на вырученные деньги в тот же вечер нанимает садовника для посадки кустов. Она не соглашается отправиться домой, хотя уже поздно, поехала за город, «горячо суетилась и мешала рабочим» до тех пор, пока все не посадили кусты и не постлали дерн, неотличимый от остальной травы. Ее труды не пропали даром: муж вернулся, сияя «торжеством одержанной победы» . Вера хочет знать все детали, мельчайшие подробности – ведь ей все это важно. Ее преданность и любовь к мужу были вознаграждены. По улице они шли, «держась за руки, и беспрестанно смеясь» . А дома, одновременно засмеявшись, они вспоминают эту историю с сиренью, и Вера говорит, что сирень теперь будет ее любимым цветком.
<span>Муж Веры действительно любит ее, но он слабый человек, легко поддающийся отчаянию. Вере приходится нести двойную ношу ответственности за семью, искать пути преодоления трудностей, постоянно поддерживать бодрость в любимом человеке. Ей трудно, но она счастлива, и ее трудное счастье заслуживает уважения, потому что Вера его выстрадала. </span>
Будто ты сонный, всё как в тумане, всё как обычно...
