Хлестаков
• Так немножко прошёлся, думал, не пройдёт ли аппетит — нет, чёрт возьми, не проходит.
• Жаль, что Иохим не дал напрокат кареты, а хорошо бы, черт побери, приехать домой в карете, подкатить этаким чёртом под крыльцо к какому-нибудь соседу помещику, с фонарями, а Осипа сзади, одеть в ливрею… Воображаю, как бы все переполошились: «кто такой, что такое?» А лакей входит: (вытягиваясь и представляя лакея) «Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?»
• Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! Со мной не советую…Городничий
• Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие: к нам едет ревизор.
• Я как будто предчувствовал: сегодня мне всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы. Право, этаких я никогда не видывал: чёрные, неестественной величины! Пришли, понюхали — и пошли прочь.
• Оно конечно, Александр Македонский — герой, но зачем же стулья ломать?
• Также заседатель ваш… он, конечно, человек сведущий, но от него такой запах, как будто бы он сейчас вышел из винокуренного завода — это тоже нехорошо.
Осип
• Чёрт побери, есть так хочется, и в животе трескотня такая, как будто бы целый полк затрубил в трубы.
• Разговаривает все на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит; пойдешь на Щукин — купцы тебе кричат: «Почтенный!»
• Наскучило идти — берешь себе извозчика и сидишь себе как барин, а не захочешь заплатить ему — изволь: у каждого дома есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет.
• Добро бы было в самом деле что-нибудь путное, а то ведь елистратишка простой!
Ляпкин-Тяпкин
• Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело.• Россия… да… хочет вести войну, и министерия-то, вот видите, и подослала чиновника, чтобы узнать, нет ли где измены.• А деньги в кулаке, да кулак-то весь в огне.• О Боже, вот уж я и под судом! И тележку подвезли схватить меня!• Ну, город наш!
Земляника
• О! Насчёт врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, — лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрёт, то он и так умрёт, если выздоровеет, то он и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было б с ними изъясняться: он по-русски ни слова не знает.• С тех пор как я принял начальство, — может быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи, выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.• Больным велено габерсуп давать, а у меня по всем коридорам несёт такая капуста, что береги только нос.• И неостроумно: «Свинья в ермолке». Где ж свинья бывает в ермолке?
Лука Лукич
• Вот ещё на днях, когда зашел было в класс наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда ещё не видывал. Он-то её сделал от доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.• Не приведи господь служить по ученой части! Всего боишься: всякий мешается, всякому хочется показать, что он тоже умный человек.• А у меня, подлец, выпонтировал вчера сто рублей.• Оробел, ваше бла… преос… сият… (В сторону.) Продал проклятый язык, продал!• Ей-богу, и в рот никогда не брал луку.
Бобчинский и Добчинский
• Пошли к Почечуеву, да на дороге Петр Иванович говорит: «Зайдем, говорит, в трактир. В желудке-то у меня… с утра я ничего не ел, так желудочное трясение». Да-с, в желудке-то у Петра Ивановича… «А в трактир, говорит, привезли теперь свежей сёмги, так мы закусим».• Недурной наружности, в партикулярном платье, ходит этак по комнате, и в лице этакое рассуждение… физиономия… поступки, и здесь (вертит рукою около лба) много, много всего.• Э! — сказали мы с Петром Ивановичем.• Нет, больше шантрет. И глаза такие быстрые, как зверьки, даже в смущенье приводят.• Сто лет и куль червонцев!<span>• Продли, Бог, на сорок сроков!</span>
<span> Князь
Гвидон был избран народом правителем острова чудесным образом: это
была благодарность царевны Лебедь за спасение:<span>
<em>И царевича венчают</em>
<em>
Княжей шапкой, и главой</em>
<em>
Возглашают над собой</em>;
</span></span>
Но князь
Гвидон мудро управлял островом.
--- Была организована защита: пушки, потом 33 богатыря.
--- Торговля с
иноземными купцами поощрялась: их зазывали на крепкую пристань. Кормили, поили,
вели разговоры.
<span>---- Он умело
распоряжался доставшимся ему богатством. Когда появилась Чудесная ель,
<em>Князь
для белочки потом</em><span>
<em>
Выстроил хрустальный дом,</em>
<em>
Караул к нему приставил</em>
<em>
И притом дьяка заставил</em>
<em>
Строгий счет орехам весть.</em>
<em /><span><em>Князю прибыль, белке честь.
</em></span></span></span><em> </em><span><span><em>Из скорлупок льют монету,</em></span><span>
<em>
Да пускают в ход по свету;</em>
<em>
Девки сыплют изумруд</em>
<em>
В кладовые, да под спуд;</em>
Поэтому народ живет богато и спокойно.
<em>Все в том острове богаты,</em>
<em>
Изоб нет, везде палаты;</em></span></span><em />
Князь
Гвидон оказывал постоянно уважение матери, спрашивал ее совета и благословения. Он любил
свою красавицу-жену, не желая расстаться с ней даже на короткое время.
Поэтому
народ был доволен деловыми и нравственными качествами своего правителя.
<span><em>Князь
Гвидон тот город правит,</em><span>
<em>
Всяк его усердно славит.</em></span></span><em /><span><em> </em></span>
Рисуя жизнь москвичей, автор раскрывает всего лишь одну сферу деятельности — литературно-художественную. Прибыв в Москву, Воланд вступает в разговор с редактором и сотрудником "толстого журнала"; затем он и его свита поселяются в квартире, где живут Берлиоз и директор Варьете. Да и все столкновения ирреальных сил с жителями столицы происходят в театральных и литературных учреждениях. Но в этом довольно узком пространстве встречаются все черты, характерные для общества в целом. Это своеобразное средоточие человеческих пороков, которые неизменны в любой среде и любой сфере деятельности. Область же культуры наиболее ярко разоблачает эти пороки, так как те, кто должен отвечать за духовность людей, сами обладают никчемной, "черной" и "мертвой" душой.
Герои романа помещены автором в Зазеркалье, в потусторонний мир, туда, где не властвуют земные критерии, где все подчинено вечной, высшей нравственности. При этом весь этот волшебный мир существует в рамках одной обычной квартиры. И весь этот мир принадлежит духу зла, повелителю теней Воланду и его свите. Современность, реальность в романе проходит испытание вечными истинами, и Воланд со своей свитой становятся проводниками этого испытания.
Следует сказать, что писатель никогда не прибегал к фантастике ради самой фантастики. Он всегда входил в эту область с определенной целью. В "Мастере и Маргарите" Булгаков делает фантастических героев своего рода судьями над миром людей.
В этом отношении и сам бал у Воланда не только своеобразный парад человеческих пороков и коварства. Он больше напоминает торжественное заседание суда. Все гости на этом балу жили по трагедийным сценариям. Но эти трагедии они создали сами, своими поступками, образом жизни обрекли себя на печальную участь. Поэтому автор одновременно и смеется над ними, и упрекает, и жалеет, и печалится об их участи, и — главное — сожалеет о несовершенстве всего человеческого рода.
В реальной жизни люди уже успели совершить столько зла, что на его фоне настоящая нечистая сила кажется доброй.
Мир настолько изменился и "прогнил", что в нем уже нет места честному художнику, талантливому писателю, но прекрасно приживаются бездарные приспособленцы, сущность которых проявляется особенно отчетливо в столкновении с образами, символизирующими вечное.
Перед нами проходят вереницей безобразия жуликов, плутов, мелких бесов и пошляков — Степы Лиходеева, буфетчика Сокова, администратора Варенухи, финдиректора Римского. Вся будничная Москва открывается нам в своем безрадостном, черном обличий. И вершить суд над этой Москвой способен только такой судья, как Воланд. Кто же он сам и его приближенные? Кто выступает палачами на этом смотре грехов? Воланд — воплощение черной, дьявольской силы. Но у Булгакова это — всесильный, жестокий, но справедливый блюститель законности и морали. Необычно, странно — но от этого лишь усиливается общее впечатление от романа, яснее становится главная мысль автора, стремящегося показать все пороки общества и донести до людей тот факт, что никто не останется безнаказанным. Воланд наказывает только тех, кого приговорил. Но даже им палачи дают шанс проявить себя. Немаловажная роль в раскрытии подлинной сущности людей принадлежит свите Воланда — глумливому фигляру Коровьеву, своими издевками и остротами не оставляющему ни малейшего шанса греху быть незамеченным; "лучшему из шутов" коту Бегемоту; Азазелло с присущей ему "разбойничьей прямотой".
Простаков - отец Митрофанушки, который во всем подчиняется своей жене и не имеет права голоса в семье
Простакова - мать Митрофанушки, именно от нее зависит все, что происходит в жизни этого семейства
Стародум - старик-дворянин, дядя Софьи, на которой Простаковы хотят женить своего недоросля, потому что она очень богата
Софья - племянница Стародума, которую хотят выдать замуж за Митрофанушку
Скотинин - брат Простаковой, оправдывает свою фамилию вместе со своей сестрой
Второстепенные персонажи:
Еремеевна - нянька Митрофана (пояснять нечего)
Правдин - противник Простаковых и Скотинина, защищающий интересы Софьи и Стародума
Милон Кутейкин - семинарист
Цыфиркин - сержант