Жили-умирали, возрождались-погибали люди, животные, и все существа на Земле. Но в истории животности, была одна собака, ее звали Кошка Кто, лол да именно Кошка Кто, путешествовала она в своей переноске во временном пространстве, и было ей 9093 года.
Если начинать с самого начала, то было все так. Жила собака Кошка Кто на Вассефреи - планете повелителей времени и сосисок, и однажды Кошка решила похитеть одну переноску и путешествовать, и как раз в это время развязалась война времени и сосисок, планета Вассефрей была "уничтожена" как думали это все.
Кошка Кто не умирала, не что еще, она регенерировала, всего она может менять свое обличие 12 раз. Она путешествовала каждую свою регенерацию с новой спутницей, в своей переноске что больше внутри чем снаружи. Спасаю животничество от Далеков, Киберкошек и различных рас что желали уничтожить Землю.
Конеееец.
Представляешь, оказывается, лоси - величественные, могучие животные с большими ветвистыми рогами. На высоких стройных ногах серо-белого цвета. Степанов запечатлел на своей картине целую семью лосей. Они вышли на заснеженную поляну поесть сена, которое приготовили люди. Животным не столько страшен холод, сколько голод. Знаешь, когда смотришь на эту картину, любуешься красотой лосей, в душе возникает чувство жалости к этим величавым животным и желание помочь им в суровых условиях зимы.
...пускай же и ему не достанется <em>печальный дом</em>, из которого он выгоняет меня..
Она описывала ему свою пустынную жизнь...
Искры полетели огненной метелью
Бедное животное жалким мяуканием призывало на помощь
«Как не так», — сказал Архип, с злобной улыбкой взирающий на пожар
...и предвидела для него счастливую и блестящую будущность
Деревня Маниловка немногих могла заманить своим местоположением. Дом господский стоял одиночкой на юру, то есть на возвышении, открытом всем ветрам, каким только вздумается подуть; покатость горы, на которой он стоял, была одета подстриженным дерном. На ней были разбросаны по-английски две-три клумбы с кустами сиреней и желтых акаций; пять-шесть берез небольшими купами кое-где возносили свои мелколистные жиденькие вершины. Под двумя из них видна была беседка с плоским зеленым куполом, деревянными голубыми колоннами и надписью: «Храм уединенного размышления»; пониже пруд, покрытый зеленью, что, впрочем, не в диковинку в аглицких садах русских помещиков. У подошвы этого возвышения, и частью по самому скату, темнели вдоль и поперек серенькие бревенчатые избы, которые герой наш, неизвестно по каким причинам, в ту же минуту принялся считать и насчитал более двухсот; нигде между ними растущего деревца или какой-нибудь зелени; везде глядело только одно бревно. Вид оживляли две бабы, которые, картинно подобравши платья и подтыкавшись со всех сторон, брели по колени в пруде, влача за два деревянные кляча изорванный бредень, где видны были два запутавшиеся рака и блестела попавшаяся плотва; бабы, казалось, были между собою в ссоре и за что-то перебранивались. Поодаль в стороне темнел каким-то скучно-синеватым цветом сосновый лес. Даже самая погода весьма кстати прислужилась: день был не то ясный, не то мрачный, а какого-то светло-серого цвета, какой бывает только на старых мундирах гарнизонных солдат, этого, впрочем, мирного войска, но отчасти нетрезвого по воскресным дням. Для пополнения картины не было недостатка в петухе, предвозвестнике переменчивой погоды, который, несмотря на то что голова продолблена была до самого мозгу носами других петухов по известным делам волокитства, горланил очень громко и даже похлопывал крыльями, обдерганными, как старые рогожки. Подъезжая ко двору, Чичиков заметил на крыльце самого хозяина, который стоял в зеленом шалоновом сюртуке, приставив руку ко лбу в виде зонтика над глазами, чтобы рассмотреть получше подъезжавший экипаж. По мере того как бричка близилась к крыльцу, глаза его делались веселее и улыбка раздвигалась более и более.
Ты сейчас одна сидишь
О чём то думаешь, грустишь
Смотришь вдаль на бледную луну
Сердце с разумом ведёт войну
Мысли выходят в звёздный простор
Подступается Морфий – бог сна
Он для души открывает затвор
И наступает весна
Ты легко во Вселенной паришь
Это прекрасно, и что там Париж!
Днём тебя я не нашёл
Вот теперь во сне пришёл
Тут ты мило улыбнулась
Кто то крикнул – и проснулась
Каким сладким был сон!
Ушедший в небытие вон.