Чтение развивает в памяти образы совсем другого порядка по сравнению с образами из видеоряда в клипах, видео в интернете. Такие быстротекущие образы занимают на краткое время слух и зрение и после благополучно тают до следующего случая.
Чтение - совсем другой случай, при чтении человек упражняется, проговаривая мысленно прочитанный текст, что-то непонятное можно прочитать ещё раз в отличие от клипа, замысловатые события могут заставить задуматься и прервать чтение, а потом продолжить снова со знанием дела, с клипами такого не происходит - пронеслось так пронеслось.
Воображение при чтении работает иначе - ему есть простор и время, видеоклип не оставляет шансов на этот процесс - что пронеслось - то сбросилось из памяти, начинай сначала.
В этом случае общение быстро превращается в разговор стандартными фразами из трёх слов. Вы представляете себе ситуацию, когда человек задумался рассматривая клип? Так не бывает - картинка сменилась - сменились мысли, а о чём можно успеть подумать за три секунды...
Вот и ответ - festina lente - как говорили древние - торопиться надо медленно, ощутил, осознал, воспринял - это свойственно человеку именно в таком порядке, при чтении большая часть этих событий состоится, в других случаях - как получится. Чтение конечно - это тоже только часть жизненных событий, но при этом практическая, традиционная, проверенная и надёжная.
Нейролингвистика (не путать с несколько похожими и исходными для неё психолингвистикой и нейропсихологией) - это наука из сегмента психологии, которая сложилась в самом начале второй половины 20-го века и находится в пограничной зоне между психологией, лингвистикой и неврологией.
Данная наука призвана изучать некие нейромеханизмы речевой деятельности человека в свете тех изменений в ходе речевых процессов, которые возникают или могут возникнуть при различных локальных поражениях головного мозга.
Речь для нейролингвистики предстаёт как системная физиологическая функция, способная частично или полностью утрачиваться.
Например, систематическое нарушение полностью сформировавшейся речи, называемое афазией, нейролингвистика рассматривает в виде нарушения, складывающегося из дефекта-причины и нарушений-последствий. Афазии разнообразны и имеют различные степени тяжести.
Нейролингвистика также изучает и функциональную перестройку деятельности мозга, которая направлена на определённую компенсацию нарушенной или исчезнувшей речи.
Интересно, что нейролингвистика взяла в основу работы множества известных языковедов.
Некоторые антропологи (например, Либерман и Крейлин) утверждают, что строение мозга и строение речевого аппарата неандертальца позволяло им говорить. Но говорили они раз в 10 медленнее, чем современный человек. Так что, говорили, наверное.
По речи человека можно ПРЕДПОЛОЖИТЬ о многом.
Например, сложные предложения, использование терминов и средств выразительности свидетельствуют о развитом мышлении. Однако обратное не всегда верно.
Если человек говорит не очень хорошо, причинами помимо плохого мышления могут являться: усталость, не привычная тематика разговора, неприязнь к собеседнику и др. При хорошей способности думать человек может придумать свои словосочетания, придать новое значение словам, процитировать. Речь - одно из важнейших способов выразить мысль. Но стоит помнить мышление - вещь сложнпя. А оценка речи как ни крути является субективной. Поэтому судить только по речи о мышлении достатрчно сложно.
Парадокс воронов, это такой пример противоречия, в котором показан недостаток селективности (избирательности) индукции в отношении вероятностного прогноза.
Только в стандартном описании, предполагаю, не хватило следующих уточнений.
Первое - берем интуицию за вероятностный прогноз, и второе – индуктивную логику за индукцию, это следование от частного положения к общему.
Вот пример выборки частного случая, в котором индукция с легкостью может нам сказать о воронах следующее:
– «Т. к. все вороны, которых мне доводилось видеть, чёрные, то ВООБЩЕ ВСЕ вороны чёрные»
Но! мы то знаем что не все вороны черные, это наш превосходящий опыт интуиции в лице вероятностного прогноза нам же и подсказывает. А индукция по сравнению с интуицией ограничена своей выборкой частного случая типа «Т. к. все вороны, которых мне доводилось видеть черные».
Да! Индукция ограничена своей селективностью. А вероятностный прогноз не ограничен, в этом и заключается превосходство интуиции над селективностью индуктивной логики.
