И без предупреждений
Потрескается лед,
Придёт волна волнений,
И с ног тебя снесёт.
Перед глазами будто
Вся жизнь уж пронеслась
И ты стоишь боишься
Ох, лишь бы здобровать!
Стих сам полный вот такой: И снилось мне, что мы, как в сказке, Шли вдоль пустынных берегов Над диким синим лукоморьем, В глухом бору, среди песков.
Был летний светозарный полдень, Был жаркий день, и озарен Веет, лес был солнцем, и от солнца Веселым блеском напоен. Узорами ложились тени На теплый розовый песок, И сипни небосклон над бором Был чист и радостно-высок. Играл зеркальный отблеск моря В вершинах сосен, и текла Вдоль по коре, сухой и жесткой, Смола, прозрачнее стекла... Мне снилось северное море, Лесов пустынные края... Мне снилась даль, мне снилась сказка —Мне снилась молодость моя.
Пётр Ильич Чайковский родился 25 апреля (7 мая) 1840 в посёлке Воткинск Сарапульского уезда Вятской губернии(ныне город Воткинск, Удмуртия) при Камско-Воткинском заводе. 5 (17) маятого же года был крещен; воспреемниками были протоиерей Василий Блинов и Надежда Тимофеевна Вальцева[* 1]. Он был вторым ребёнком в семье: в 1838 году родился его старший брат Николай, в 1842 году — сестра Александра (в замужестве Давыдова), а в 1843 — Ипполит. Вместе с Чайковскими жили также другие родственники Ильи Петровича: его тётя — Надежда Тимофеевна и племянницы — Лидия Чайковская (сирота) и Настасья Васильевна Попова[6]. Дети жили в мезонине дома[7].
В 1844 году для обучения детей из Петербурга в Воткинск приехала гувернантка Фанни́ Дюрба́х, француженка родом из Монбельяра, которая всеми была тепло встречена: «Навстречу выбежала масса людей, начались объятия и поцелуи, среди которых трудно было различить родных от прислуги, так ласковы и теплы были проявления всеобщей радости. Мой отец подошел к молодой девушке и расцеловал ее как родную. Эта простота, патриархальность отношений сразу ободрили и согрели молодую иностранку и поставили в положение почти члена семьи»[6].
Родители Петра Ильича любили музыку: его отец в юности играл на флейте, а мать когда-то играла на арфе[2] и фортепиано, а также пела романсы[* 2]. Фанни Дюрбах не имела никакого музыкального образования, но музыку тоже любила[8]. Как и во всяком порядочном доме, в доме Чайковских был рояль, а также вывезенный из столицы механический орган — оркестрина. Однако именно оркестрина, в исполнении которой маленький Пётр впервые услышал арию Церлины из оперы «Дон Жуан» Моцарта, произвела на него самое сильное впечатление. На валиках этого органа были также отрывки из опер Россини, Беллини и Доницетти[9].
К роялю, вероятно, Петра впервые подвела его мать, затем в 1845—1848 годах с ним занималась Марья Марковна Пальчикова[10], которая была из крепостных и выучилась грамоте и музыке на медные деньги[11]. Пока семья жила в Воткинске, им часто доводилось слышать по вечерам мелодичные народные песни рабочих завода и крестьян. Из письма гувернантки Фанни Дюрбах Петру Ильичу:
Я особенно любила тихие мягкие вечера в конце лета… с балкона мы слушали нежные и грустные песни, только они одни нарушали тишину этих чудных ночей. Вы должны помнить их, никто из вас тогда не ложился спать. Если Вы запомнили эти мелодии, положите их на музыку. Вы очаруете тех, кто не сможет слышать их в вашей стране[8].
В детские годы Петр Чайковский сочинял неумелые стихи, в основном на французском языке, и очень интересовался биографией Людовика XVII; в 1868 году он, будучи уже взрослым, приобрел в Париже гравюру, изображавшую Людовика в Тампле, и оправил её в рамку. Эта гравюра и портрет Антона Рубинштейна долгое время были единственными украшениями его жилья[2].
В феврале 1848 года Илья Петровичвышел в отставку с пожалованием ему пенсии и чина генерал-майора. В сентябре того же года он семьей переехал временно в Москву для решения вопроса о частной службе. Чтобы не расстраивать детей Фанни Дюрбах, сознавая, что стала уже ненужной, в тайне от детей рано утром покинула дом, избежав трогательного расставания и перешла на службу к помещикам Нератовым. Вместе со своими вещами она увезла «музей Пьера»: клочки бумаги, его старые тетрадки и залитые чернилами черновики — она решила сохранить эти вещи, так как верила, что непременно когда-нибудь встретится с ним[12]. В ноябре семья переехала из Москвы в Петербург, где Петра и Николаяотдали в пансион Шмеллинга. Там были также серьёзные уроки музыки с учителем Филлиповым, первые пианистические трудности, они также впервые побывали в театре, где на Петра большое впечатление произвели опера, балет и симфонический оркестр. В Петербурге Пётр переболел корью, которая оставила осложнения, связанные с работой центральной нервной системы, выражавшиеся также в припадках, которые, возможно, унаследованы от дедушки Ассиера[* 3].
Определив Николая на учёбу в Институт Корпуса горных инженеров семья в начале 1849 года переехала в Алапаевск, где Илья Петрович получил должность управляющего завода наследников Яковлева. Для подготовки Петра к поступлению в конце 1849 года была нанята новая гувернантка Анастасия Петрова, только что окончившая Николаевский институт в Петербурге[2]. 1 (13) мая 1850 года в Алапаевске родились братья-близнецы — Анатолий и Модест.
