Жизнь - штука сложная, по утверждению многих людей. Но если у тебя есть цель, не обязательно возвышенная, а та, к которой ты действительно стремишься по мере своих сил, то тебе легче жить. Для кого-то такой целью является вера (старовер никогда не будет строить храм так, как христианин), для кого - то деньги. Главное иметь такую цель, стремиться к ней и знать свое предназначение.
Политология, политическая наука
или наука о политике.
Говоря о ученых и их достижениях,
стоит отметить основателя – Аристотеля, а также Платона и его теория о
идеальном государстве, Цицерона и его философия о рабах и свободе, Н. Макиавелли,
который работал над таким политическим феноменом как государь. Стоит сказать
также о первых социалистах – о Томасе Море и Томмазо Компанелла, которые
изложили их творчество в произведениях Утопия и Город Солнца. Нельзя не
отметить, большой вклад Гоббса, Локка и Спинозы, которые сделали большой вклад
в изучении политической элиты и лидерства. На самом деле, великих ученых и
мыслителей, которые сделали неизмеримый вклад в развитии науки о политики очень
много – от Сен Симона до Ханны Арендт, и даже более современные участники
развития, такие как Р. Даль, Михельс и, например, С. Хантигтон, Лейпхарт,
которые исследовали демократию и демократические транзиты, а также являются
создателями теорий демократии (Лейпхарт – сообщественная демократия).
Специфика Русской культуры и её роль в развитии российской культуры
Русская литература, важнейшее достояние отечественной культуры, по своему содержанию глубоко философична и что философская мысль особенно глубоко связана с ее новаторскими духовно-нравственными устремлениями. Правда, видеть в тесном союзе философии и литературы уникальную черту именно русской культуры было бы неверно, ибо на протяжении своей истории философская мысль часто выступала в единстве с литературой, искусством. Достаточно вспомнить об эпохе Канта, Гёте, Гегеля, Шиллера. Это, однако, не отменяет того факта, что великая литература России XIX—XX вв. — вместе с музыкою, живописью, другими видами искусства — была питательной почвой для возникновения и развития отечественной философии. Серебряный век, который был периодом небывалого, стремительного, новаторского развития всех областей российской культуры, впервые в истории России стал и периодом расцвета отечественной философии. Необходимо добавить, что поиск некоторых новых форм в искусстве и литературе дореволюционной России на десятилетия опередил и предвосхитил последующее развитие культуры на Западе (авангардизм, символизм в музыке, живописи, литературе). Философия в тогдашней культуре России играла очень заметную роль. В. Соловьев еще при жизни стал притягательным центром для всей российской культуры. Достоевский и Толстой присутствовали на его лекциях. Его книги, стихи читала и чтила образованная Россия. Популярность Бердяева, Ильина, Булгакова, Розанова, возможно, была несколько меньшей. Но их имена, сочинения, лекции были широко известными в России. Российские мыслители постоянно спорили — с Достоевским, Толстым, друг с другом, критиковали западную философию, подчеркивали значимость восточной мысли. Итак, до самой революции (и, по инерции, еще несколько лет после нее) выдающиеся философы России работали в хорошем историческом темпе, не только не плетясь в хвосте западной мысли, но и в ряде случаев опережая ее. Философы мирового класса, они публиковали свои работы и за границей, читали лекции в университетах Европы. В западных философских лексиконах ко второму-третьему десятилетию XX в. русская философская мысль постепенно стала занимать достойное ее место.
Российские философы, завоевавшие авторитет на родине и в мировой мысли, не только не почивали на лаврах, но чаще всего были склонны самокритично оценивать отечественную философию, не забывая отметить не только ее силу, достижения, но и ее слабости и недостатки. Это относится прежде всего к В. Соловьеву. Чуждый национальной спеси и бахвальства, он резко критически высказался не только об уровне и перспективах, но и о самом существовании "самобытно русской" философии: "...За последние два десятилетия довольно появлялось в России более или менее серьезных сочинений по разным предметам философии. Но все русское в этих трудах вовсе не русское, а что в них есть русского, то ничуть не похоже на философию, а иногда и совсем ни на что не похоже. Никаких действительных задатков самобытно русской философии мы указать не можем: все, что выступало в этом качестве, ограничивалось одною пустою претензией". В. Соловьев вообще был весьма невысокого мнения о теоретической глубине философии России: "...Русские несомненно способны к умозрительному мышлению, и одно время можно было думать, что философии предстоит у нас блестящая судьба. Но русская даровитость оказалась и здесь лишь восприимчивою способностью, а не положительным призванием: прекрасно понимая и усваивая чужие философские идеи, мы не произвели в этой области ни одного значительного творения, останавливаясь, с одной стороны, на отрывочных набросках, а с другой стороны, воспроизводя в карикатурном и грубом виде те или другие крайности и односторонности европейской мысли".
В своей работе "Русская идея: основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века" Бердяев отмечал, что судьба философии в России мучительна и трагична. Еще раньше, в статье, помещенной в сборнике "Вехи", он писал, что в России самостоятельное значение философии отрицалось, что ее чаще всего подчиняли утилитарно-общественным целям. Философия испытывала "давящее господство народолюбия и пролетаролюбия", поклонения народу, была подавлена духовно, подчинена политическому деспотизму7. Уровень философской культуры, свидетельствовал Бердяев, был в России XIX в. - до В. Соловьева - довольно низким.
Положение существенно изменилось уже в первые десятилетия XX в., когда, как говорилось ранее, российское философствование -под несомненным влиянием оригинальных идей В. Соловьева - вступило в самую блестящую пору своего развития. Тогда уже можно было уверенно и предметно говорить о философии как важной составной части культуры России, о специфических особенностях российского философствования, о преобразовании его традиций, поиске новых парадигм на рубеже XIX и XX в. и отношении к философии Запада и Востока.
