Печорин - Онегин нашего времени, не реализовавший себя человек. Явный представитель людей несогласных с жизнью общества, в котором выросли, но другой жизни себе не представляют и от этого мучаются, поэтому его можно сравнить с Онегиным.
<span>Печорин – смелый, незаурядный, мужественный, умный, активный, талантливый человек, это можно объяснить его поступками. Например, повесть «Бэла», разве человек без этих качеств смог бы украсть девушку, пройдя через все подготовленные судьбой препятствия. Но ведь Печорин разрушает жизни людей, с которыми сближается: в «Бэле» из-за него погибла бедная, простая девушка; в «Тамани» он разрушает жизни «честных контрабандистов». Это характеризует Печорина, как человека приносящего несчастье другим. Но опять же если подойти с третьей стороны, он это делает не нарочно, просто ему наскучила жизнь, он ищет чего-то, что может скрасить его существование, у Печорина нет цели в жизни. Он не верит в «долгую любовь» и из-за этого опять же приносит несчастья девушкам, с которыми знаком, которые любят его, которых любит он. Печорин не может себе позволить жениться ни на одной, так как такой поступок заставит его сделать выбор: или уйти из общества, в котором живёт, или остаться в нём. </span>
<span>Но я считаю, что Печорин является передовым человеком своего времени, ведь не он виноват, что приносит несчастья другим, его таким сделало общество, в котором он родился, вырос. Я и сочувствую ему, и осуждаю его. Сочувствую потому, что он преждевременный человек, мужественный, умный, талантливый, активный, смелый, а осуждаю, так как он эгоист и поэтому неспособен покинуть общество, которое презирает.</span>
Нос - сос -сок
тут - тот - рот
нитка - нотка - норка
Никита Кожемяка-добрый,умный,простой,не гордынистый,смелый,справедливый.
Змей-отрицательный герой,злой,коварный,корыстный.
Царевна-умная,красивая,сообразительная.
Царь-хитрый,безкорыстный,умный.
О вечности рано или поздно задумывается каждый человек, однако у всех это происходит по-разному. Кто-то заботиться о том, насколько велико его состояние, которое впоследствии достанется детям. Других интересуют нематериальные ценности, именуемые добродетелями, которые, если верить различным религиям, имеют достаточно высокую котировку в потустороннем мире.
Что касается Дмитрия Мережковского, то он впервые затронул подобную тему в своем творчестве после смерти матери и в 1895 году написал короткое стихотворение «Не надо звуков». В этом произведении автор пытается самому себе ответить на вопрос, как подготовиться к переходу в мир мертвых, и о чем следует позаботиться в первую очередь.
Идеи автор черпает у окружающего мира, наблюдая за тем, как «дух Божий веет над землею». После суетного дня даже в природе наступает умиротворение, когда ни один листик не шелохнется на утомленных жарой деревьях, смолкают птицы, и лишь в траве можно услышать редкое пение цикад. Поэтому, обращаясь и к самому себе, и читателям, поэт подчеркивает: «Учись великому покою у вечереющих небес».
В этой фразе заложен глубокий философский смысл, так как Мережковский осознает – жизнь любого человека предопределена, и пытаться свернуть с намеченного пути просто немыслимо. Все равно конечный результат будет одинаков для каждого из нас вне зависимости от его титулов и социального статуса. Поэтому ко всему, что происходит вокруг, нужно относиться с пониманием и спокойствием. Зачем изводить себя переживаниями, пустой суетой и глупыми надеждами, если изменить все равно ничего не удастся?
Действительно, при всех своих талантах и возможностях Мережковский не в состоянии вернуть горячо любимую мать из небытия. Поэтому, глядя на молчаливые облака, которые точно так же будут плыть по вечернему небо и через 100, и через 200 лети, поэт советует каждому из нас: «Учись тому теперь, что выше земных желаний, дел и снов». Поэт интуитивно понимает, что там, куда простирается путь каждого человека, нет места привычным вещам. За чертой смерти все земное придется оставить. Так не лучше ли сделать это заранее, чтобы переход в иной мир оказался менее шокирующим и болезненным? Эта идея, судя по всему, становится по-настоящему близкой поэту, так как он впоследствии будет пытаться неоднократно применить ее на практике. Однако вскоре поймет, что между жизнью и смертью – всего лишь один миг, который кажется пропастью. И не стоит искусственно ускорять бег времени, готовя себя к подобному переходу.
<span>Фильм смотрится на одном дыхании. Красиво прорисовали образ малолеток-бродяжек, до мелочей. Панин просто сталь. Интересный ход, у Панина имя Антон :). Это в режиме Макаренко который колонистов воспитывал. Правда в отличии от 1500 тысяч колонистов Макаренко (которых отследило НКВД в течении 25 лет, и которые из преступников превратились в незаурядных людей), героев фильма расчетливо умертвили. Психологическая динамика фильма радует. Самая большая сложность конечно невидимая зрителю. Не было детей - диверсантов (обученных государством). На сайте ФСБ об этом ясно говориться. Но стихийные детские диверсионные группы были. И сыны полка тоже были. Не удержался режиссер, на волне "почернить СССР". </span>
<span>или</span>
<span><span>Конечно, «Сволочи» – лучшее из всего, что снял Атанесян (по крайней мере в полном метре). Конечно, благодаря талантливому и драматически сильному сценарию Кунина Атанесяну удалось показать, что настоящие СВОЛОЧИ – не малолетние уголовники, в основном поневоле, из-за бедствий военного лихолетья, опустившиеся на криминальное дно, а взрослые, создавшие из детей школу подрывников-смертников (в этом смысле одна из лучших сцен – та, где высокий военный чин вермахта, «голос истины» фильма, глядя на трупы расстрелянных в воздухе юных десантников, в ужасе восклицает: «Господи, да это же дети!»). Недаром лишь вначале взрослые наставники именуют своих подопечных сволочами, «не боящимися ни бога, ни черта, ни даже советской власти»: потом они будут ласково звать их засранцами и подкармливать яблоками из спецзапаса. И, конечно, тот факт, что десантную группу забрасывают в Трансильванию (это не шутка!), где в очередной раз окопалось зло, теперь в нацистском обличье, – в высшей степени отраден. Тем не менее у режиссера Атанесяна есть одна серьезная проблема общего порядка: он не умеет снимать кино. Говоря конкретнее, ему не удается связать «движущиеся картинки» в одно целое, в единое действие. Из-за тотального неумения выстраивать и выдерживать заданный ритм и темп Атанесян переходит от кадра к кадру чисто механически: между сценой А и сценой Б нет никакой внутренней связи. В «Сволочах» эта механистичность как будто бы скрадывается затемнениями между кадрами, однако на самом деле проблема лишь усугубляется: не связанные друг с другом, эпизоды становятся декоративными метками. Юные парашютисты неподвижно повисают в сумрачном трансильванском небе на невидимых кукольных веревочках, а воспоминания двух состарившихся главных героев, вместо того чтобы ожить яркими визуальными вспышками-флэшбэками, даются закадровыми голосами с намеренно (и совершенно напрасно) усиленным студийным эхом. Атанесян прямо и бесхитростно снимает то, что видит, а не то, что конструирует, забывая об основополагающем для кинематографа хичкоковском постулате: кино – это не кусок жизни, а кусок торта.</span></span>