Нужно относотся ко всем так как ты хочешь чтобы относились к тебе( золотое правило морали)
Изволочиться-истощиться ,тужить-переживать,встрепенуться-пробудиться,снарядиться-собраться,поплатиться головой- лишиться разума биться на смерть-убиваться
Рассказ Ивана Сергеевича Тургенева “Муму” меня очень поразил. Когда Герасим убил собачку, я не могла сдержать слез. А как же было тяжело ему самому! Ведь он вырастил Муму из маленького щенка. Это единственное существо, которое любило Герасима, да и он успел привязаться к собачонке. Но Герасим был крепостным и вынужден выполнять все приказы и капризы своей госпожи.
Я задаю себе вопрос: “Почему же Герасим не ушел в деревню с Муму?” Он не посмел ослушаться барыни, но и не захотел жить в доме, где распоряжаются жестокие и бесчеловечные люди. А барыня опять нашла виноватых, чтобы выгородить себя.
Крепостное право унижало не только крестьян, но губило и самих помещиков, приучало их к безнаказанности.
<span>В рассказе Тургенева “Муму” мы видим барыню, которая думала только о себе, своем покое, а другие люди должны были ей угождать, выполняя любую ее прихоть. Против такого порядка вещей выступает писатель. Он был честным человеком и не мог мириться с крепостным правом.
vladis8</span>
Задумаешься о близких.Рассказ К. Г. Паустовского «Телеграмма» — это не банальное повествование об одинокой старушке и невнимательной дочери. Паустовский показывает, что Настя отнюдь не бездушна: она сочувствует Тимофееву, тратит много времени на устройство его выставки. Как же могло случиться, что заботящаяся о других Настя проявляет невнимание к родной матери? Оказывается, одно дело — увлекаться работой, делать ее от всего сердца, отдавать ей все силы, физические и душевные, а другое — помнить о близких своих, о матери — самом святом существе на свете, не ограничиваясь только денежными переводами и короткими записками. Вот такого испытания на истинную человечность Настя не выдерживает. «Она подумала о переполненных поездах, о тягучей, ничем не скрашенной скуке сельских дней — и положила письмо в ящик письменного стола» . В сутолоке ленинградских дней Настя чувствует себя интересной и нужной людям, ею движет желание проявить активность своей натуры. Есть в ней и эгоистическое чувство.
«На одной из площадок Настя достала зеркальце, напудрилась и усмехнулась, — сейчас она нравилась самой себе. Художники называли ее Сольвейг за русые волосы и большие холодные глаза» . Не присутствует ли доля эгоистического чувства даже в хлопотах о выставке Тимофеева? Недаром же на вернисаже говорят: «Этой выставкой мы целиком обязаны.. . одной из рядовых сотрудниц Союза, нашей милой Анастасии Семеновне... » «Настя смутилась до слез» . Гармонии между заботами о «дальних» и любовью к самому близкому человеку Насте достигнуть не удалось. В этом трагизм ее положения, в этом причина чувства непоправимой вины, невыносимой тяжести, которое посещает ее после смерти матери и которое поселится в ее душе навсегда.
Вероятно, смерть старой одинокой женщины, по сути брошенной своей дочерью, послужит уроком молоденькой учительнице, недавно приехавшей в деревню: ведь в городе у нее осталась мать, «вот такая же маленькая, вечно взволнованная заботами о дочери и такая же совершенно седая».
«Мій дух, як ніч...». Цей вірш (1815) вважається одним з найяскравіших зразків звернення Байрона-лірика до мотивів «світової скорботи». Вірш увіходить до циклу «Єврейські мелодії» і спирається на біблійні образи та сюжети, зокрема на епізод 16-ї глави І Книги Царств (вірші 14—23), де розповідається про те, як в ізраїльського царя Саула вселився злий дух, а юний воїн і співець Давид чарівною грою на гуслах прогнав його, після чого був узятий царем на службу.
Байрон не розвиває у своєму вірші біблійний сюжет, навпаки, відштовхуючись від нього, він пропонує свою, суто романтичну інтерпретацію конфлікту, героями якого стають жорстокий світ і людська душа, що потерпає від його образ. Не чужорідний злий дух, який вселяється в людину з метою нашкодити їй та відвернути її від Бога, а сама душа людини, змарнована песимізмом і розчаруванням, уподібнюється поетом немовби демону скорботи («мій дух, як ніч»), який розриває муками неймовірних страждань мозок і серце:
Молю тебе, заплакать дай,
Бо розпадеться серце з мук,
Воно в собі терпить давно,
Вже в йому вщерть тяжких образ;
Як не поможе спів, воно
Від мук страшних порветься враз.
(Переклад В. Самійленка)Душа ліричного героя охоплена не світлим елегійним смутком — звичним для ліричного вірша настроєм, а трагізмом безнадійного відчаю, скорботним відчуттям приреченості, від якої в цілому світі вже не знайдеться ліків. Ці емоційно-смислові інтонації надзвичайно тонко вловив російський перекладач вірша, також поет-романтик Михайло Лєрмонтов, який навіть додав до свого перекладу відсутній в байронівському оригіналі образ душі як «сповненого отрути кубка смерті», що ще більше посилювало трагічний пафос «світової скорботи» ліричного героя вірша.