Когда мама умерла, я тоже не плакала. Наверное, из-за шока. Организм по-разному реагирует на стресс. Зато после похорон, когда осталась одна, то дала волю слезам. И по пустякам я тоже плачу, например, когда фильм смотрю душераздирающий, когда нахлынут воспоминания, как хорошие, так и не очень. Но стараюсь реветь, чтобы никто не видел.
Нужно больше разговаривать по душам. Да - это странно, но в 5 лет ребенок же во многом способен испытывать взрослые эмоции. Только взрослые если нужно, это маскируют и фальшиво улыбаются, а дети - существа открытые. Поэтому их перемены кажутся такими резкими, потому что они их ни как не скрывают. Больше говорите, больше ласкайте, обнимайте, говорите что он замечательный. Просто давайте понять, что вы то плечо, на которое он всегда может опереться, и всегда вы его выслушайте. Это этап взросления. Хорошо, что вы еще видите его перемены в настроении, а когда научится шифроваться как взрослый, вот где иной раз беда бывает.
А что плохого в том, чтобы расплакаться? Я вот помню, что шла на последний звонок с четкой уверенностью, что плакать не буду. На линейке помню не расплакалась, а вот когда зашли в класс и дали слово сначала нашей классной руководительнице, а потом моей маме... тут слезы потекли рекой :) Зато есть теперь, что вспомнить.
Ну а вообще, выпейте чего-нибудь успокоительного, только не переусердствуйте, чтобы не быть на линейке в роли пьяного ежика :)
Как правило молча...а внутри кровавые слезы. И только глаза у человека, у которого душа плачет - холодные, как застывшие льдинки. Есть даже замечательные стихи, к сожалению не знаю автора, вот несколько строк:
Ну, если в многолюдном месте подступило, на работе, на улице - можно сделать усилие и оттянуть минуту всепрощения себе слабости. Но если очень горько, сильный стресс, выплакаться нужно и мужчине, и женщине. У нас самый сильный стресс с мужем был, когда ушла наша первая собака, боксёрша, тихо таяла от рака. Следила за нами глазами, поднимала бровки, не плакала, не жаловалась. Кушала плохо под конец, уже покупали ей и детские сырки, и всякую мясину мягкую совали - ела, сколько могла. Чтобы не обижались. А потом, когда дети приходили, приступали рассказывать о её уходе - комки в горле, у обоих, плакали, не стесняясь; сын только смотрел тихо. Может, кто дивится такой "впечатлительности" - но самое страшное было осознание того, что мы не волшебники. Не помочь, хотя воображали себя защитниками, опекунами, людьми хорошими... Довоображались. Выреветься нужно, преодолеть, прощения попросить, если нужно. Я впервые видела мужа плачущим. Мне легче его теперь понимать. Легче приносить заботу взрослому человеку, зная, что я его защита - а он мне.