Это может быть (и есть) классика, поскольку для того, чтобы о чём-то судить, нужно прочесть больше десятка первых страниц. А иначе мы можем, извините за образность, десятидневного ребёнка к плохим людям причислить. Поверхностный анализ или анализ «со слов» - это почти всегда ошибка.
Но почитайте повнимательнее хотя бы уж пару первых страниц, если остальные тошнотворны. Насколько у Набокова удивительный язык и как высокохудожественно он пишет! С этого начнём, потому что литература – это мастерство слова. Многие классические произведения нам непонятны. Они прошли через век или через века. Значительно поменялся язык, изменились социальные проблемы и предпочтения, читательские запросы стали совершенно другими. Но для того литература и существует, чтобы знакомиться не только с внутренним миром писателя. Каждое произведение (а классическое – тем более) – это знакомство с эпохой. Писатель-классик не может не отображать тенденции эпохи.
Существует мнение, что настоящий классик – это в чём-то пророк. Если читая «Лолиту», мы обнаруживаем проблему педофилии, значит Набоков предполагал её уже давно. Это и есть признак классики. Уже на первых страницах произведения автор называет влечение своего персонажа Гумберта «пороком», «трещиной» и «извращением». Он не поддерживает такие страсти, не оправдывает их и не стремится доказать, что это абсолютная норма. Даже если и предположить, что Гумберт является отражённой тенью Набокова.
Вспомните самое начало. Он рассказывает о самом первом своём физическом влечении, которому не дано было найти своего выхода. Девочка, в которую был влюблён наш юноша, через некоторое время умерла от тифа. И всё закончилось, едва-едва начавшись. Ту влюблённость Набоков называет «преждевременной», «неуклюжей», но она была. И она была полной нормой. Ведь девочка Анабелла была всего лишь на считанные месяцы моложе своего парня. Но окружающие этих юных людей взрослые не позволяли им даже и поцеловаться. Повсюду выслеживали их, не позволяли уединиться ни на секунду, даже прогуляться по пляжу, скрываясь от их глаз, не разрешали. Влюблённые вынуждены были нырять в море и бегло целоваться под водой. Или, лёжа на песке, копать руками ходы друг к другу, чтобы в толще песка подержаться за руки. А всё из-за того, что девочка некогда задержалась вечером в саду, и её строгие родственники заподозрили грех (которого не было). В этом коротком полудетском романе и кроется, на мой взгляд, источник всего остального, что написано далее. Анабелла, та самая Анабелла, в которую юноше можно было влюбляться с полным на то правом, стала для него прототипом Лолиты. То, что не было реализовано в юности, стало своеобразной болезненной идеей на всю жизнь. Очень психологично и поразительно точно. Вспомните – даже мимолётное прикосновение к «нимфетке», даже уличная близость её волос казались Гумберту кратковременными скрытыми романами.
И ещё. Настоящий писатель предельно обостряет ошибки человека и общества. Для того, чтобы постарались их не допустить повторно. У Набокова это получилось. Поэтому он и классик.
