Князь Дмитрий стал вести себя слишком независимо после куликовской битвы. Хотя ещё и ранее, Москва перестала платить дань Мамаю. Но Мамай не был чингизидом, был узурпатором и в глазах Тохтамыша, и с одной стороны победа Москвы на куликовом поле была выгодна и Тохтамышу, но с другой, Тохтамыш понимал что был подан дурной пример, хотя Мамай и был узурпатором и врагом Тохтамыша, но под его началом были те же самые ордынцы, и вот теперь развеян миф о непобедимости ордынского войска, но ничего предъявить Москве Тохтамыш не мог, князь Дмитрий формально даже мог считаться союзником Тохтамыша, и после победы над Мамаем отправил радостную весть и Тохтамышу.
А Тохтамыш в свою очередь напомнил Дмитрию, что это Мамаю можно было не платить дань, а теперь он Тохтамыш верховный хан, чингизид, и рассчитывает на то, что московский князь как и прежде будет платить дань и прибудет в Орду за ярлыком.
Но князь Дмитрий послал лишь подарки по случаю воцарения Тохтамыша, да и то они были не слишком богаты по сравнению с подарками других русских князей, а за ярлыком и вовсе не поехал, сославшись на большую занятость.
Такую дерзость, Тохтамыш, который мнил себя равным Бату хану, стерпеть не мог.
Тем ни менее поход на Москву готовился в глубокой тайне, орда выступила без обозов, налегке, но до конца сохранить тайну не удалось. Московский князь не успел собрать новое войско, но успел покинуть Москву, что бы собрать его.
Тохтамыш обманом сжег Москву, но понял, что повторить поход Бату хана у него не получится. Москва стала слишком сильна, да и былой страх перед Ордой потеряла, и Тохтамышу ничего не оставалось как уйти назад, и его поход походил больше на какой то набег. Тем ни менее дань князь Дмитрий платить всё же стал. Москва стала сильнее, а Орда слабее, но не настолько, что бы её полностью игнорировать. И некие приличия ещё надо было сохранять. А вот за ярлыком князь не поехал, и его сын Василий стал князем то же без ярлыка.
