МАЛЫШ»
«Теперь я видел его совершенно отчетливо. Это был человек, во всяком случае — гуманоид, маленький, тощий, совершенно голый. Кожа у него была темная, почти черная, и блестела, словно покрытая маслом. Лица его я не разглядел или не запомнил, но мне сразу бросилось в глаза, как и в ночном моем кошмаре, что человечек этот был весь какой-то скособоченный и словно бы размытый. И еще — глаза: большие, темные, совершенно неподвижные, слепые, как у статуи» .
«ИЗВНЕ»
<span>«Он неподвижно стоял перед входом в палатку, матово-черный, ростом с большую собаку, похожий на громадного паука. У него было круглое, плоское, как часы «молния» , тело и суставчатые ноги» . Так выглядят странные, бестолковые «пришельцы» , взявшие на свой корабль в качестве образца земной фауны главного героя этой повести.</span>
Ай, не шум шумит, не гром гремит
<span>Ай, не шум шумит, не гром гремит —
Молодой турцяк свой дел делит.
Ай досталасе теща зятю.
Он взял тещу за руценьку,
За руценьку за правую,
Повел тещу во Турецию.
Сказал теще три дел делать:
Перьво дело – гусей пасти,
Второ дело – постелю слать,
Третье дело – дитя кацять.
«Бай-бай, бай-бай, бай, турець молодой,
По имени не знаю как звать,
По батюшке тотарьской сын,
По матенке бояринок:
Твоя-то матенка мне доць родна,
Семи годов во плен взята,
Двадцатый год в плену живё».
Услышала турцяноцька,
Услышала молодая:
«Скиновай, мати, шубу сыромятную,
Надевай, мати, шубу соболиную,
Отправляйсе-тко, мати, на святую Русь,
На святую Русь да к царю белому,
<span>К царю белому да к Петру Перьвому».</span></span>
Он непонят обществом, из-за чего одинок. он умен, но люди это не ценят. лишний человек им не нужен: от него только страдания и никакой пользы
Это значит что лучше послушать упреки друга чем лесть врага
