Question

Національність Гобсека?

Answer 1

 Жан-Эстер ван Гобсек родился в 1740 г. в пред­местье Антверпена. Национальность: мать — еврей­ка, отец — голландец. В десять лет покинул отчий дом и начал скитаться по свету в поисках счастья и богатства. Побывал в Ост-Индии и Америке. Про­фессия: определенной нет. («Он все перепробовал, чтобы разбогатеть...») В 1813 г., когда начинается действие повести, ему было 73 года. Гобсек умер в Париже в 1829 г., 89 лет отроду. Этой датой и заканчивается действие повести. Дервиль очень живо описывает образ жизни, манеры, способ ведения дел и саму внешность Гоб­сека. Портрет ростовщика и обстановка, которая его окружает, настолько контрастны с его богатством, что у читателя невольно возникает ощущение, будто все это неспроста, что за всем этим кроется ка­кая-то тайна. В облике 73-летнего ростовщика было что-то очень конкретное и в то же время мелкое, ускользающее. Он был похож то на Вольтера, то на дипломата Талейрана, то на хищного хорька, то на устрицу или аккуратную старую деву. Напомним, что таким он предстает перед читателями со слов Дервиля, который глубже чем кто-либо другой из героев повести проник в тайну Гобсека. Манеры ростовщика, его жесты, походка, меха­ничные и бездушные, вызывают ощущение, что перед вами не человек, а автомат, «золотой исту­кан», который бережет «жизненную энергию, подав­ляя в себе все человеческие чувства». Черты живо­писного лица Гобсека, неподвижные и бесстрастные, «казались отлитыми из бронзы», «острый кончик длинного носа... походил на буравчик». «Лицо этого человека можно назвать лунным ликом, ибо его желтоватая бледность напоминала цвет серебра, с которого слезла позолота. Волосы у... ростовщика были совершенно прямые, всегда аккуратно приче­санные и с сильной проседью — пепельно-серые». «Человек-вексель» бегал по Парижу «на тонких, сухопарых, как у оленя, ногах», безжалостно взы­скивая по векселям. Под стать его облику, ускользающему от при­стального взгляда, изменяющемуся в зависимости от конкретной ситуации, и обстановка, окружающая Гобсека. Он жил в убогой комнатушке мрачного сырого дома, некогда бывшего монастырской гости­ницей. Центральное место в этом странном при­станище ростовщика занимал стол, покрытый облез­лым сукном. Коптящая лампа на старой облезлой подставке украшала это серое убогое жилище. И дом, и его жилец странным образом были похожи друг на друга — «совсем как скала и прилепив­шаяся к ней устрица». Будничность его внешности и жилья резко конт­растирует с несметными богатствами и какой-то сверхъестественной властью этого молчаливого и внешне