<span>Шерлок Холмс приступает к расследованию убийства полковника Джеймса Барклея в Ольдершоте, где расквартирована военная часть. Джеймс был храбрым солдатом, за что его произвели в офицеры. Его женой стала Ненси, дочь сержанта своего полка. Они прожили 30 лет. Детей у пары не было.
Миссис Барклей отправилась на очередное заседание благотворительного общества, в котором состояла. Вернувшись, она заперлась с супругом в гостиной, кричала, что он трус. В их эмоциональной беседе несколько раз звучало имя «Давид». Вдруг раздался страшный крик, затем грохот и испуганный вопль хозяйки. Когда слуги попали в комнату, хозяйка была без сознания, а ее муж - мёртв. Полковнику проломили голову тупым предметом. Рядом лежала дубинка из твёрдого дерева, не принадлежавшая полковнику. Исчез ключ от двери.</span>
<span>
Шерлок Холмс обратил внимание, что лицо покойного исказил страх. Скорей всего, в комнате был третий, он же и унёс ключ. Пробраться в комнату он мог только через стеклянную дверь. Сыщик предположил, что стоя на дороге, какой-то человек увидел, как в комнате происходит ссора между супругами. Он проник в комнату, и либо сама ударил полковника, либо тот, испугавшись, упал, ударившись затылком о камин.</span>
<span>
Приятельница хозяйки дома, мисс Моррисон, рассказала, что по дороге домой им встретился бродячий горбун, который оказался старым знакомым Ненси Барклей. Они остались наедине, затем Миссис Барклей поведала подруге, что этому человеку не повезло в жизни, и просила никому не говорить об этой встрече.</span>
<span>
Горбуном оказался бродячий фокусник Генри Вуд. Раньше он служил в одном полку с Барклеем. Был очень красив собой. Нэнси любила Генри, и они хотели пожениться. Как-то полк попал в осаду. Смелый Генри вызвался пробиться к своим. Джеймс Барклей посоветовал ему лучший путь, но Генри попал в засаду. Позже он узнал, что его предал Джеймс, который тоже был влюблен в Ненси. Бунтовщики жестоко пытали Генри, и он стал калекой. Ненси считала его погибшим.</span>
<span>
Генри, последовавший за Ненси, видя их ссору с мужем, бросился в дом. Узнав его, полковник упал, ударившись о камин. Нэнси потеряла сознание. Ключ оказался в руках Генри. Он сначала решил позвать на помощь, но передумал, так как понял, что именно его могут обвинить в убийстве. В итоге положил ключ в карман, забыл свою палку.</span>
<span>
Медицинская экспертиза установила, что смерть полковника наступила от апоплексического удара, и дело было закрыто. А имя «Давид», как пояснил Холмс своему другу Ватсону, мисс Барклей с упреком бросала мужу, проведя аналогию с библейским царём Давидом.</span>
Обращаем ваше внимание, что это только краткое содержание литературного произведения «Горбун». В данном кратком содержании упущены многие важные моменты и цитаты.
Егерь .— Рассказу «Егерь» в жизни писателя суждено было сыграть важную роль.
Чехов рос стремительно. Рассказы «Смерть чиновника», «Дочь Альбиона», «Хамелеон» и другие со всей очевидностью показали, что он давно уже перешагнул уровень мелкой юмористической прессы, преисполненно!; пустопорожним зубоскальством и удовлетворявшей лишь низменный вкус обывателя. Серьезный читатель не признавал эту прессу, и, будучи заметным писателем в юмористических журналах, Чехов по-прежнему оставался в стороне от большой литературы.
Посчастливилось рассказу «Егерь», напечатанному 18 июля 1885 г. «Петербургской газетой». Номер газеты попал в руки Д. В. Григоровича, и маститый писатель встретил рассказ восторженно, «...когда в «Петербургской газете» появился мой «Егерь»,— вспоминал Чехов,— рассказывают, что Григорович поехал к Суворину и начал говорить: «Алексей Сергеевич, пригласите ж Чехова! Прочтите его «Егеря»! Грех его не пригласить!» Суворин написал Курепину... Курепин пригласил меня и торжественно, важно объявил мне, что меня «зовут в «Новое время»!» (воспоминания А. С. Лазарева-Грузинского в газ. «Русская правда»,. 1904, М 99, 11 июля). В феврале 1886 г. в «Новом времени» уже была напечатана «Панихида», затем «Ведьма», «Агафья» и т. д. Чехов предстал перед большой читательской аудиторией.
А в марте 1886 г. Григорович отправил молодому автору взволнованное письмо, где давал самую высокую оценку его произведениям, в том числе и «Егерю»: «...у Вас настоящий талант,— талант, выдвигающий Вас далеко из круга литераторов нового поколенья». Отметив «замечательную верность, правдивость в изображении действующих лиц и также при описании природы», «верное чувство внутреннего анализа, мастерство в описательном роде», «чувство пластичности», Григорович в то же время потребовал от писателя воспитать в себе «уважение к таланту, который дается так редко», потребовал беречь «впечатления для труда обдуманного, обделанного, писанного не в один присест». «...Вы, я уверен, призваны к тому,— продолжал Григорович,— чтобы написать несколько превосходных, истинно художественных произведений. Вы совершите великий нравственный грех, если не оправдаете таких ожиданий» («Слово», с. 199—201).
Письмо Григоровича «поразило» Чехова, он «едва не заплакал, разволновался». «Если у меня есть дар, который следует уважать, то, каюсь перед чистотою Вашего сердца, я доселе не уважал его,— писал он Григоровичу 28 марта 1886 г.— Я чувствовал, что он у меня есть, но привык считать его ничтояшым». «Доселе относился я к своей литературной работе крайне легкомысленно, небрежно, зря. Не номпго я ни одного своего рассказа, над которым я работал бы более суток, а «Егеря», который Вам понравился, а писал в купальне!» Действительно, до сих пор Чехов относился к своему творчеству снисходительно, называя его «игрой в литературу» (письмо к В. В. Билибину от 14 февраля 1886 г.) и видя в нем лишь материальное подспорье для нуждающейся семьи. Поело письма Григоровича он посмотрел на свои литературные занятия серьезно, со свойственной ему взыскательностью отверг многое, до того времени им созданное, и «почувствовал обязательную потребность спешить, скорее выбраться оттуда, куда завяз...» (то же письмо Григоровичу).
У всех трох товару Василь быкау пиша пра вайну.И уси три героя патеряли своих близких.Тэкля и петрович выходили на одно и тоже место,с которого они провожали своих близких.И у них была надзея ,яны ей жыли