«Песня о Соколе» - это мудрая притча о смысле жизни. Главные герои произведения представляют собой два противоположных образа жизни, два мировоззрения. Это образы - символы. Сокол овеян ореолом вдохновения, полета, красоты, мечты. Образ Ужа создан по контрасту. Ему не ведомо чувство радости от бескрайнего неба.
Уж словно живет в маленьком, замкнутом мирке. Его пугает грозный шум моря, высокие горы, стремительные движения потока. Его бесцельное существование озарило появление Сокола. Он смутил душу спокойного Ужа своими страстными словами. Порывы гордой птицы никогда не были ведомы трусливому Ужу. Он всегда заботился о своих насущных потребностях и никогда не заглядывал в будущее. Оно лежит за гранью его сознания и устремления. Видя, что птица обречена, он сладко «шипит ей в очи»
Соколу искренне жаль своего собеседника. Он видел небо, он славно бился и знал счастье. Сокол называет Ужа беднягой. Между тем, Уж отстаивает свою правоту. Он считает небо пустым местом. Ему тепло и удобно в своем темном ущелье. Уж усмехается словам Сокола, называет их бреднями. Наш герой считает себя «мудрым», познавшим жизнь.
Трактовка образов Ужа и Сокола неоднозначна. У каждого из них есть сильные и слабые стороны. Уж легко меняет убеждения, умеет приспосабливаться, для него нет принципов, идеалов. Ко всему он подходит со своей меркой. На великое он не способен. Жизнь этого героя будет долгой, но бесцветной. Сокола переполняют высокие страсти и волнения. Он не может смириться с поражением. В своих действиях он руководствуется не личной выгодой, а вечными принципами.
Вежливость – это самый драгоценный камень. Все правила вежливости гласят: получив помощь, мы всегда говорим «спасибо», хотим у кого-либо попросить прощения, начинаем это со слова извинения. Кстати, насчет последнего, начинать свое обращения со слова «извини», не всегда говорит о том, что вы провинились. Просто это одно из правил вежливости, которое говорит о том, что вы воспитанный человек. Иногда обращение в коллективе к своему сослуживцу несет в себе его отвлекание от той или иной работы - вот вам и повод для извинения. А что тут говорить - таковы правила в коллективе, не мы их устанавливали, но мы должны их обязательно придерживаться. Хотя, конечно, это всего лишь вершина айсберга основных правил вежливости в коллективе. Ведь именно для извинения существует еще множество ситуаций, когда без этого слова просто не обойтись: опоздание на работу (самый яркий повод для извинения), перенесение или отмена важной встречи или невыполнение плана работы в определенные сроки.
Хлестаков
• Так немножко прошёлся, думал, не пройдёт ли аппетит — нет, чёрт возьми, не проходит.
• Жаль, что Иохим не дал напрокат кареты, а хорошо бы, черт побери, приехать домой в карете, подкатить этаким чёртом под крыльцо к какому-нибудь соседу помещику, с фонарями, а Осипа сзади, одеть в ливрею… Воображаю, как бы все переполошились: «кто такой, что такое?» А лакей входит: (вытягиваясь и представляя лакея) «Иван Александрович Хлестаков из Петербурга, прикажете принять?»
• Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! Со мной не советую…Городничий
• Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие: к нам едет ревизор.
• Я как будто предчувствовал: сегодня мне всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы. Право, этаких я никогда не видывал: чёрные, неестественной величины! Пришли, понюхали — и пошли прочь.
• Оно конечно, Александр Македонский — герой, но зачем же стулья ломать?
• Также заседатель ваш… он, конечно, человек сведущий, но от него такой запах, как будто бы он сейчас вышел из винокуренного завода — это тоже нехорошо.
Осип
• Чёрт побери, есть так хочется, и в животе трескотня такая, как будто бы целый полк затрубил в трубы.
• Разговаривает все на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит; пойдешь на Щукин — купцы тебе кричат: «Почтенный!»
• Наскучило идти — берешь себе извозчика и сидишь себе как барин, а не захочешь заплатить ему — изволь: у каждого дома есть сквозные ворота, и ты так шмыгнешь, что тебя никакой дьявол не сыщет.
• Добро бы было в самом деле что-нибудь путное, а то ведь елистратишка простой!
Ляпкин-Тяпкин
• Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело.• Россия… да… хочет вести войну, и министерия-то, вот видите, и подослала чиновника, чтобы узнать, нет ли где измены.• А деньги в кулаке, да кулак-то весь в огне.• О Боже, вот уж я и под судом! И тележку подвезли схватить меня!• Ну, город наш!
Земляника
• О! Насчёт врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше, — лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрёт, то он и так умрёт, если выздоровеет, то он и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было б с ними изъясняться: он по-русски ни слова не знает.• С тех пор как я принял начальство, — может быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи, выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.• Больным велено габерсуп давать, а у меня по всем коридорам несёт такая капуста, что береги только нос.• И неостроумно: «Свинья в ермолке». Где ж свинья бывает в ермолке?
Лука Лукич
• Вот ещё на днях, когда зашел было в класс наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда ещё не видывал. Он-то её сделал от доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.• Не приведи господь служить по ученой части! Всего боишься: всякий мешается, всякому хочется показать, что он тоже умный человек.• А у меня, подлец, выпонтировал вчера сто рублей.• Оробел, ваше бла… преос… сият… (В сторону.) Продал проклятый язык, продал!• Ей-богу, и в рот никогда не брал луку.
Бобчинский и Добчинский
• Пошли к Почечуеву, да на дороге Петр Иванович говорит: «Зайдем, говорит, в трактир. В желудке-то у меня… с утра я ничего не ел, так желудочное трясение». Да-с, в желудке-то у Петра Ивановича… «А в трактир, говорит, привезли теперь свежей сёмги, так мы закусим».• Недурной наружности, в партикулярном платье, ходит этак по комнате, и в лице этакое рассуждение… физиономия… поступки, и здесь (вертит рукою около лба) много, много всего.• Э! — сказали мы с Петром Ивановичем.• Нет, больше шантрет. И глаза такие быстрые, как зверьки, даже в смущенье приводят.• Сто лет и куль червонцев!<span>• Продли, Бог, на сорок сроков!</span>