И те и другие против политики государства, как системы управления на территории той страны, на которой они проживают.
Но главное и принципиальное отличие в том, что диссиденты не признают действующую государственную власть легитимной, то есть всенародно признанной, и действуют вне закона, оппозиционеры, признают и действуют в рамках закона.
Диссиденты хотят поменять власть, оппозиционеры хотят её улучшить.
Диссиденты разделяют и противопоставляют понятия государство и страна. Диссиденты, не признавая государственную систему подходящей для их комфортной во всех отношениях жизни, вынужденно живут на территории тоЙ страны, гражданами которой они формально являются и при первой возможности меняют страну проживания. Диссиденты это люди, для которых неважно понятие родины. Отрицание власти для них скорее отрицание страны и обоснование своей мотивации для её смены в глазах "мирового сообщества".
Оппозиционеры, напротив, считают себя коренными жителями и гражданами этой страны. Для них не существует вопроса поменять родину на страну проживания. Они отрицают не власть в своей стране, а некоторое её стороны, поэтому они становятся частью этой власти, создают партии или общественные организации с программой улучшения системы государственной власти демократическим путём.
С распространением движения политического глобализма и насаждения англо-саксонского права в большинстве стран установлены политические режимы парламентских республик, в которых оппозиционная деятельность законна и даже приветствуется установщиками этого режима.
Добившись цели, установки парламентских режимов, установщики потеряли интерес к диссидентам. Теперь эту роль выполняют проплаченные оппозиционеры.
Диссиденты, бывшие ранее базой для работы по подготовке распространения западных ценностей и реализации западных целей, теперь представляют собой, скорее, исторические реликты, разбросанные по разным странам. Психологический тип диссидента - это, как правило, человек самовлюбленный, амбициозный, с гипертрофированным представлением о собственной значимости и лидерских возможностях.
Если бы речь шла о действительных политических целях движения, диссиденты бы встроились в оппозиционные партии и продолжали бы работать. Но диссиденты не были организованным движением. Некоторые, может быть, лично и встроились, но большинство так и остались скандальными одиночками или отдельными группами. Эти люди с мнимыми лидерскими качествами просто не могут ни создать организацию, ни работать в чьей-то команде.
Поэтому мы сейчас относимся к диссидентству более как к историческому, чем к политически значимому явлению.