Бориса Житкова всю жизнь занимал вопрос: что такое храбрость? Настоящая, истинная храбрость? Та, что несокрушима, та, о которой в народе говорят: "Смелость города берет"? Книги Житкова обращены в большинстве своем к подросткам, а для растущего человека, еще не знающего меры своих сил, вопрос этот - один из самых существенных. Всякому подростку интересно угадать, окажется ли он в трудных обстоятельствах храбрым, всякому хочется вообразить себе: "Ну, а я? Он-то, про кого люди рассказывают, не испугался, не побежал, он был храбрый, а я? Как вел бы себя я, если бы это случилось не с ним, а со мною? Кем оказался бы я в бою, под пулями, в бурю? Откуда она берется, настоящая храбрость, и как ее в себе воспитать?"
Многие рассказы Житкова - о революционных матросах-подпольщиках, о красном командире, о капитанах, охотниках, поморах - говорят именно об этом, о храбрости. Чуть ли не в каждом своем рассказе Житков проводит героев через такие обстоятельства, при которых ему и читателю становится с непреложной наглядностью ясно: вот этот человек благороден и храбр, тот - всего только прикидывается смельчаком, хвастается, а вон тот - просто отчаянный трус. Как инженеры в заводских лабораториях подвергают сталь испытаниям "на прочность", так Житков в своих рассказах испытывает героев "на храбрость": в чистом поле во время бурана, в открытом море в бурю, на борту горящего самолета... События, изображаемые Житковым - забастовка моряков во время революции 1905 года, или пожар на пароходе посреди океана, или катастрофа на подводной лодке, - требуют от участников героического напряжения сил. Но Житков писал не только о метелях, пожарах и бурях - среди его произведений есть и "Пудя", рассказ о непритязательной игре ребятишек с меховым хвостиком, потихоньку оторванным ими от шубы. Оказывается, не только на борту корабля, но и в детской комнате может потребоваться мужество: там - чтобы, сохраняя присутствие духа, спасти от гибели пассажиров, здесь - чтобы, сказав правду, спасти от порки ни в чем неповинного пса... "Определиться?" - спрашивает у капитана помощник (в рассказе "Николай Исаич Пушкин"), когда страшная для судна опасность только что миновала. Помощник спрашивает, надо ли определить место парохода в море, но капитан отвечает ему не о пароходе - о людях: "Всех я вас уж определил, кто чего стоит". В минуты опасности он наблюдал команду и точно определил для себя, кто смелый, сильный человек, а кто труслив, не стоек. Этим же был занят, создавая свои произведения, Житков.
<span>"Под водой", "Над водой", "Морские истории" и "Пудю" Житков написал в начале своего литературного пути, в двадцатые годы, а незадолго до смерти, в 1938 году, им была написана статья, которая так и называется "Храбрость", где он прямо, во весь голос, ставит вопрос о сущности, о самой природе мужества и дает на него прямой и полный ответ. Дает он его не сразу, а как бы оглядывая изучаемое понятие предварительно со всех сторон, приглашая читателя обдумать вместе с ним отдельные примеры "на храбрость", приводимые им, и вместе сделать выводы из этих примеров.
</span>
У Харлампия Диогеновиче свой способ учить. Он никого не ругает, а высмеивает. Если над тобой смеётся весь класс, тебе становится стыдно. И в следующий раз такого не повториться.
Печорин в тамани от первого лица и размышляет: “И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов? Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие и как камень едва сам не пошёл ко дну!” Не случайно, нарушая хронологию происходящих событий, Лермонтов подчиняет композицию главной идее — постепенному раскрытию образа Печорина. Не случайно впервые читатель узнаёт о нём даже не из уст повествователя, а от простодушного и бесхитростного Максима Максимыча, не склонного к анализу внутреннего мира Печорина: “Такой уж был человек” — так всякий раз комментирует он противоречивость поведения своего сослуживца.
Там было вроде бы 5 мальчиков ! был старший, он был из богатой семьи его звали Паша он был одет хорошо в отличие от других . средний был неказистый.
