Много чего хорошего было при советской власти, хотя и негатива хватало.Но отвечу на вопрос, как человек из бывшей советской республики. Если человек был стопроцентно прав, то он мог обратиться за своей правдой не в местные органы, а наверх в Москву, и часто Москва защищала.Или обратиться в местные совесткие органы или в Цк партии.
Помню я работал учителем русского языка в деревенской школе. Одновременно работал над диссертацией. Академик Джрбашьян, директор Литературного института, дал мне творческий отпуск для окончания работы над диссертацией. На три месяца. Но тут вышел казус. Бумагу не подписывает завРОНО Ахурянского района. И говорит мне:"Найди себе замену, потом подпишу бумаги." А замену найти трудно. Горное пограничное село со своими прибамбасами. В конце концов я схитрил, взял водки и закуску и поехал вечером навестить своего друга, майора пограничной службы Петрова Володю, у которого жена Валя, женщина красивая и шикарная, имея высшее филологическое образование, работала официантом в ресторане Дома офицеров. Хороший был парень Володя, близкий друг другого моего друга Маленького Симона.Взял я с собой в гости и Симона, сидели пять-шесть часов за столом у Володи, пили, песни распевали. А потом Симон и предлагает Володе:" Слушай помоги человеку, пусть Валя хоть на три месяца заменит Араика, зачем ей работать в этой подлой закусочной подавальщицей(так он именно и сказал), не лучше ли по специальности? " Володя тут же согласился, уговорил и жену. Валя согласилась. Так утром я поехал вместе с ней к завРОНО, но его не было на месте. Затем Валя захотела увидеть школу, поехали в эту приграничную деревню.Прошлись по школе, дети при мне были приветливые, я не слишком баловал детей.Но вот оставил Валю в коридоре, а сам зашел к директору для решения вопроса. Через пять минут выхожу в коридор, а тут Валя плачет и говорит мне: " Я не буду работать в этой школе. Здесь дети хуже американских индейцев". И Валя покраснела.Я сразу же понял ситуацию. 80 процентов отцов этих детей на 8-9 месяцев выезжали работать в Россию, а мальчики без отцовского присмотра, конечно, становятся несносными. Смеюсь я и говорю Вале:" Ну и хорошо, что обратили на тебя внимание старшеклассники. Не надо было родиться такой красивой, была бы уродкой, никто бы не тронул тебя." Тут же для спасения ситуации собрали с директором в спортивном зале всех старшеклассников-мальчиков и сказали, что не принято в западноармянских традициях мужчине обижать женщину, которая была в сопровождении их учителя. Чтобы пострадали не все, пусть сами же мальчики скажут, кто был тот подлец, кто тронул Валю.И я показал на неё. Она стояла смущенная.Дети и так знали, что к вечеру я всё равно узнаю имя подлеца, в этой деревне много было у меня родственников, а такая вещь быстро распространяется, и тут же двое самых крутых парней, для которых я был мерилом чести, показали на подлеца. Парень был почти двухметрового роста, но я дал ему такую шикарную пощечину, что он чуть не упал. Потом он извинился перед Валей при всех.Кажется, конфликт был улажен, но вечером я, Симон и Володя не смогли уговорить Валю работать в этой школе.Ущипнул подонок попочку милой учительницы. Пришлось на следующее утро опять поехать в завроно, но я опять получил отказ. Отец мой, который до этого занимал эту должность, лежал в больнице, и там один из его друзей сказал мне:" Так с такими документами чего ты просишь завРОНО, отправься к первому секретарю райкома." А я даже не знал, где сидит первый секретарь. Но перед этим я опять зашел к завРОНО, чтоб удостовериться, что он мне отказывает. А он чуть ли не накричал на меня:" Ты уже надоел мне..." Тут я вскипел и отвечаю ему тем же тоном:" Хорошо, товарищ Карапетян, через десять минут я докажу, что вы мне надоели!" И хлопнул дверью. Быстро поднялся на второй этаж райкомовского здания, узнал,где сидит первый секретарь, а у его дверей огромная очередь. Конечно, не успею за десять минут решить вопрос. Но тут смотрю в очереди первой стоит моя однокурсница Аревик, девушка, которой я сделал очень много добра. И говорю ей:" Аревик, сестричка, дай мне свою очередь" и рассказал вкратце о своем деле.А она говорит, что вопросов нет, ибо она работает в этом здании. Через три минуты вхожу к первому секретарю. Секретарь молодой, красивый, энергичный - Мкртчян Мисак, который потом стал первым секретарем ЦК второго города Армении Ленинакана. Кстати, в дальнейшем во время землетрясения 88 года потерял бедный единственного 17-летнего сына. Захожу, а секретарша её Аник, мать моей подруги и говорит:
"Араик, сказать Мкртчяну про твоего отца?" Нет, говорю, Аник, наше дело правое, мы и так победим.
Мкртчяну я представил бумагу с приказом академика Эдуарда Джрбашяна о предоставлении мне творческой командировки на три месяца.И сказал Мкртчяну, что уже три дня прошло, а я уже должен быть в Ереване, завРОНО не пускает. У Мкртчяна глаза вылезли на лоб, он покраснел как рак и позвонил завРОНО Карапетяну и спрашивает:" Карапетян, сколько у тебя учителей русского языка?"
Тот что-то промямлил. А потом секретарь ЦК так рявкнул на него мужественно:" Ишак, тогда чего позоришь наш район, за последние десять лет только один раз обращались к нам из Академии, если не отпустишь сегодня же на собственной машине учителя из Воскеаска Геворкяна в Ереван, вылетишь тут же. Тогда я подпишу твой приказ."
Я себя чувствовал счастливым победителем, а этого 1 секретаря считал чуть ли не древнегреческим Гераклом или Тезеем, убившим Минотавра.Потом Мкртчян бросил трубку, открыл бар, выставил две рюмки и коньяк, налил рюмки и мне пожелал счастливой защиты.Только тут Аник и сказала ему чей я сын, а Мкртчян удивленно ответил:" Да эот балбес десять лет ходил как хвостик за твоим отцом. Ему не стыдно. Кстати, передай отцу, что я приглашаю его сделать доклад к 150-летию присоединения Всоточной Армении к России.А сам срочно на машине Карапетяна выезжай в Ереван.
Когда я зашел в кабинет завРОНО, шла десятая минута, я показал на часы и сказал:" Ну как, товарищ Карапетян, вы сейчас поняли, что вы надоели, а не я вам? Прошу в течение десяти минут предоставить мне машину с вашим шофером для поездки в Ереван.И в ожидании его распоряжений позвонил отцу и громогласно рассказал о том, как меня встретил первый секретарь Ахурянского райкома, удивительный мужественный человек Мкртчян Мисак.
Вот именно в советское время можно было найти защиту, если ты был прав, могли наказать за несправедливость чинушу и даже освободить с работы. А можно ли сейчас на местном уровне добиться справедливости?
Но хочу рассказать и о концовке этого дела. Вечером позвонил домой из Еревана, а отец рассказал, что звонили Симон и Володя, чтоб я срочно приехал хотя бы на несколько часов в Ленинакан. Утром рано на такси приехал в Ленинакан.Оказывается всё-таки Валя согласилась работать в школе,где она и проработала почти 7 лет, любимая учительским коллективом и учениками...И я вечно подтрунивал над ней: " Ну как там твои американские индейцы, всё-таки склонились перед красивой учительницей?"
