Пейзажи Кавказа и Крыма одели живой плотью романтические представления. То, что в Европе входило в литературную моду, «ориенталиа» («восточность») , быстро превращаясь в систему литературных штампов, ожило перед глазами поэта как бытовая реальность. Романтизм, казавшийся в Петербурге экзотической сказкой, на Кавказе обернулся правдой и жизнью. Это толкало к тому, чтобы и в себе самом искать черты романтического героя. Романтическое мироощущение позволяло слить душевный мир и окружающий пейзаж в единую, имеющую общий смысл картину.
Однако мир пушкинских настроений этих месяцев отнюдь не был воспроизведением романтических стандартов. Романтический мир трагичен и погружен в самого себя. Таков, например, мир лермонтовских переживаний на Кавказе. Мир Пушкина был иным: Петербург с его обидами и страстями оказался на время просто вычеркнутым — не случайно за все это время Пушкин не написал ни одного письма, в отличие от дошедших в большом числе писем из Кишинева и Одессы. Малый мир сузился до семьи Раевских, большой — расширился до панорамы Кавказа и Крыма
<span>Но мне кажется, что это всепрощающая любовь. Они любили его таким каким он был. И ничего он с этим не мог поделать. Чувствовал себя последним подлецом в итоге. Нельзя сказать, что это победа. Эти дамы не просили ничего взамен, они просто любили - это великая сила. Печорин герой не только того времени, на сегодняшний момент таких печориных очень много. Не знают чего хотят, не знают, что такое любовь к женщине. По сути он очень несчастный человек. Ему не дано было испытать это чувство.</span>
Здесь мы наглядно видим, насколько велика была раньше власть денег, которая двигала всем судебным аппаратом. При помощи денег можно было добиться чего угодно, состряпать какую угодно несправедливую, ложную, необоснованную бумагу.Шабашкин всеми правдами и неправдами старался придать делу об имении Дубровского желаемый оборот. Перед Троекуровым Шабашкин лебезил, поддакивал Троекурову, беспрекословно подчинялся его воле. Он всячески старался угодить Кириле Петровичу и был очень доволен, когда ему это удавалось. Перед Троекуровым Шабашкин выглядел подобострастным подлизой, всегда старающимся угодить барину и поддержать его желания и настроение.<span>Приехав в Кистеневку, Шабашкин вовсю старался казаться как можно более важным, он «...стоял подбочась и гордо взирал около себя...». Он был наверху блаженства и чувствовал себя полноправным хозяином Кистеневки. Шабашкин вел себя развязно, никого не хотел признавать. Когда Владимир Дубровский заговорил с приказным об имении, то Шабашкин нагло спросил его, кто он такой и какое имеет право вступать в пререканиях приказными. Отношение Шабашкина к Дубровскому абсолютно противоположно его отношению. к Троекурову. Дубровский был беден, и поэтому Шабашкин ни в грош не ставил его по сравнению с Троекуровым. Но в поведении Шабашкина сказывается, и трусость. Когда народ двинулся на приказных, Шабашкин тут же потерял все свое величие и бросился в дом.</span>
Принц поцеловал Белоснежку, но от поцелуя уснул сам. Бедные гномы так расстроились, что залили слезами все королевство. Королева, празднуя победу, уже и думать забыла о них, но плачь гномов растопил её холодное сердце и Королёва раскаялась. Она пришла к Белоснежке и встала на колени перед её гробом, и молча стояла и смотрела, затем, она пустила одну слезу, всего лишь одну, но её хватило... Слеза упала на грудь Белоснежки и пробудила её от вечного сна.
Белоснежка поцелуем пробудила принца, а затем они с Королевой и гномами вернулись в замок и стали жить поживать, да добра наживать.
Что бы заработать деньги и на них поехать в Москву на каникулы
