Главная мысль: занятые трудом люди практичны и редко говорят о красоте природы. Но она рождает в них умиротворение и восхищение.1. Определите по словарю лексическое значение слова благодать. К какому словарю вы обратитесь?Слово БЛАГОДАТЬ имеет несколько значений:1) исходящее от Бога добро; 2) состояние душевного покоя; 3) состояние природы, вызывающее состояние душевного покоя; 4) (переносное, разговорное) изобилие, полнота благ. Мне кажется, речь здесь о благодати, разлитой в природе, вызывающей благоговейное и умиротворенное состояние человека. Я обратилась к "Толковому словарю русского языка" под редакцией Т.Ф.Ефремовой.2.Докажите, что перед вами текст. К какой функциональной разновидности языка он относится? Стихотворение С.Я.Маршака является ТЕКСТОМ, так как для него характерны признаки текста.- В нем имеется информация, мысли, которые постепенно развиваются. - Стихотворение делится на строфы. - Слова связаны в предложения и построены в едином стиле. - Текст завершен, нам понятно, что хотел донести до нас автор. Текст относится к функциональной разновидности: язык художественной литературы. Он передает содержание, воздействуя на чувства и мысли читателя, художественными средствами. Это лирическое стихотворение о природе. В нем есть ритм и рифмы, образы, метафоры, синекдоха, эпитеты,3.Объяснить написание. "Школьный этимологический словарь русского языка. Происхождение слов"(под редакцией Н.М. Шанского и Т.А.Бобровой) объясняют, что слово Благодать заимствовано из старославянского языка и образовано от слов "блага" и "дати". И, я думаю, раз между ними появилась соединительная гласная, то это "о"
Что значит быть счастливым? У каждого человека свое представление о счастье. Один думает, что счастье в деньгах, он говорит «будут деньги — будет счастье», а другой говорит «счастье не в деньгах, а в воле», а третий считает, что счастье в любви. Много еще можно говорить кто, что думает. Если же взять пример из литературы, то и у писателей разные мнения о счастье. Антон Павлович Чехов считал счастьем любовь и свободу от силы и лжи. Так в чем же счастье и что же значит быть счастливым?
Когда-то я считала, что для счастья нужно быть богатым и не от кого не зависеть. Но это не так, ведь есть люди и с небольшим достатком, но они счастливы. Я прочла несколько произведений и размышляла над вопросом «что значит быть счастливым?».
Может быть, для счастья нужно, чтобы любимый человек был рядом? Не всегда, бывает ведь, что этот человек далеко или же вовсе его нет, но чувство счастья есть... Тогда, нужно чтобы родные были поблизости... но если у тебя нет родных, всегда есть друзья, которые помогут и сделают твою жизнь насыщенней и счастливей.
В итоге, после этих размышлений, я пришла к такому выводу: чтобы быть счастливым — многого не нужно, нужно лишь не остаться в одиночестве и счастье тогда, тебя непременно найдет.
Быть счастливым — это не быть одиноким.
Желательно надо было размер уточнить выжала максимум)
Моя мать умерла, когда мне было шесть лет. Отец, весь отдавшись своему горю, как будто совсем забыл о моем существовании. Порой он ласкал мою маленькую сестру и по-своему заботился о ней, потому что в ней были черты матери. Я же рос, как дикое деревцо в поле,-- никто не окружал меня особенною заботливостью, но никто и не стеснял моей свободы. Местечко, где мы жили, называлось Княжье-Вено, или, проще, Княж-городок. Оно принадлежало одному захудалому, но гордому польскому роду и представляло все типические черты любого из мелких городов Юго-западного края, где, среди тихо струящейся жизни тяжелого труда и мелко-суетливого еврейского гешефта, доживают свои печальные дни жалкие останки гордого панского величия. Если вы подъезжаете к местечку с востока, вам прежде всего бросается в глаза тюрьма, лучшее архитектурное украшение города. Самый город раскинулся внизу над сонными, заплесневшими прудами, и к нему приходится спускаться по отлогому шоссе, загороженному традиционною "заставой". Сонный инвалид, порыжелая на солнце фигура, олицетворение безмятежной дремоты, лениво поднимает шлагбаум, и -- вы в городе, хотя, быть может, не замечаете этого сразу. Серые заборы, пустыри с кучами всякого хлама понемногу перемежаются с подслеповатыми, ушедшими в землю хатками. Далее широкая площадь зияет в разных местах темными воротами еврейских "заезжих домов", казенные учреждения наводят уныние своими белыми стенами и казарменно-ровными линиями. Деревянный мост, перекинутый через узкую речушку, кряхтит, вздрагивая под колесами, и шатается, точно дряхлый старик. За мостом потянулась еврейская улица с магазинами, лавками, лавчонками, столами евреев-менял, сидящих под зонтами на тротуарах, и с навесами калачниц. Вонь, грязь, кучи ребят, ползающих в уличной пыли. Но вот еще минута и -- вы уже за городом. Тихо шепчутся березы над могилами кладбища, да ветер волнует хлеба на нивах и звенит унылою, бесконечною песней в проволоках придорожного телеграфа. Речка, через которую перекинут упомянутый мост, вытекала из пруда и впадала в другой. Таким образом, с севера и юга городок ограждался широкими водяными гладями и топями. Пруды год от году мелели, зарастали зеленью, и высокие густые камыши волновались, как море, на громадных болотах. Посредине одного из прудов находится остров. На острове -- старый, полуразрушенный замок.<span> Я помню, с каким страхом я смотрел всегда на это величавое дряхлое здание. О нем ходили предания и рассказы один другого страшнее. Говорили, что остров насыпан искусственно, руками пленных турок. "На костях человеческих стоит старое замчи'ще,-- передавали старожилы, и мое детское испуганное воображение рисовало под землей тысячи турецких скелетов, поддерживающих костлявыми руками остров с его высокими пирамидальными тополями и старым замком. От этого, понятно, замок казался еще страшнее, и даже в ясные дни, когда, бывало, ободренные светом и громкими голосами птиц, мы подходили к нему поближе, он нередко наводил на нас припадки панического ужаса,-- так страшно глядели черные впадины давно выбитых окон; в пустых залах ходил таинственный шорох: камешки и штукатурка, отрываясь, падали вниз, будя гулкое эхо, и мы бежали без оглядки, а за нами долго еще стояли стук, и топот, и гоготанье.</span>
