<span>
Вот<span>Бульба повел сыновей своих в светлицу, откуда проворно выбежали две красивые девки-прислужницы в червонных монистах, прибиравшие комнаты. Они, как видно, испугались приезда паничей, не любивших спускать никому, или же просто хотели соблюсти свой женский обычай: вскрикнуть и броситься опрометью, увидевши мужчину, и потому долго закрываться от сильного стыда рукавом. Светлица была убрана во вкусе того времени, о котором живые намеки остались только в песнях да в народных думах, уже не поющихся более на Украйне бородатыми старцами-слепцами в сопровождении тихого треньканья бандуры, в виду обступившего народа; во вкусе того бранного, трудного времени, когда начались разыгрываться схватки и битвы на Украйне за унию. Все было чисто, вымазано цветной глиною. На стенах — сабли, нагайки, сетки для птиц, невода и ружья, хитро обделанный рог для пороху, золотая уздечка на коня и путы с серебряными бляхами. Окна в светлице были маленькие, с круглыми тусклыми стеклами, какие встречаются ныне только в старинных церквах, сквозь которые иначе нельзя было глядеть, как приподняв надвижное стекло. Вокруг окон и дверей были красные отводы. На полках по углам стояли кувшины, бутыли и фляжки зеленого и синего стекла, резные серебряные кубки, позолоченные чарки всякой работы: венецейской, турецкой, черкесской, зашедшие в светлицу Бульбы всякими путями, через третьи и четвертые руки, что было весьма обыкновенно в те удалые времена. Берестовые скамьи вокруг всей комнаты; огромный стол под образами в парадном углу; широкая печь с запечьями, уступами и выступами, покрытая цветными пестрыми изразцами, — все это было очень знакомо нашим двум молодцам, приходившим каждый год домой на каникулярное время; приходившим потому, что у них не было еще коней, и потому, что не в обычае было позволять школярам ездить верхом. У них были только длинные чубы, за которые мог выдрать их всякий козак, носивший оружие. Бульба только при выпуске их послал им из табуна своего пару молодых жеребцов</span></span>
<span><span>Всегда рада помочь))</span></span>
Как же важно порой не ошибиться и выбрать правильного правителя, который сделает жизнь города краше и лучше. Но порой люди выбирают просто для того, чтобы кто-то рукводил их жизнью. Так главная проблема заключенна в произведении... ,где люди ветренно выбирали себе градоначальников, которые просто разрушали быт и жизнь города. Это нам напоминает исторические события - смуту, когда кругом были сплошные правители, которые и не задумывались о проблемах жителей города. Если правитель не будет следить за городом, то как же будет существовать народ??? А какой город без народа? Правильный выбор, взвешанный, обдуманный - путь к жизни счастливых людей, счастливого города.
Все мы вышли из гоголевской шинели.
Авторство ошибочно
приписывается Ф. М. Достоевскому, который однажды произнес эту фразу в
беседе с французским литератором Э. де Вогом. Последний понял ее как
собственные слова писателя и так ее и привел в своей книге «Русский
роман» (1886).Но в действительности эти слова принадлежат, как доказал
советский литературовед С. А. Рейсер французскому критику Эжену Вогюэ,
опубликовавшему в «Rftvue ties deux Mondes» (1885. № 1) статью о
Достоевском. В ней он говорил об истоках творчества этого русского
писателя.В настоящем виде это выражение вошло в оборот после того, как и
России вышла книга Эжена Вогюэ «Современные русские писатели. Толстой —
Тургенев — Достоевский».
Творчество Гоголя чрезвычайно обогатило
русскую литературу, раздвинуло рамки художественного
изображения.Социальный пафос, «демократизм и гуманизм», обращение к
массовым, повседневным явлениям, создание ярких, эмоциональных и
социальных типов, соединение лирико-патетического и
гротескно-сатирического изображения жизни — эти гоголевские черты были
активно подхвачены молодыми писателями 40 -х годов XIX века. Но Гоголь
оказал также большое влияние и на дальнейшее развитие русской
литературы, «отозвавшись» в творчестве самых различных ее представителей
— от Достоевского и Щедрина до Булгакова и Шолохова. Писатель не
ошибся, говоря о своем «пророческом даре», о способностях поэтически
предвидеть грядущее и великие перемены национальной жизни.Читая повести
Гоголя, мы не раз вспоминаем, как останавливался перед витриной
незадачливый чиновник в картузе неопределенной формы и в синей шинели со
старым воротником, чтобы поглядеть сквозь цельные окна магазинов,
блистающих чудными огнями и великолепной позолотой. Долго, с завистью,
пристально разглядывал чиновник различные предметы и, опомнившись, с
глубокой тоской и стойкой твердостью продолжал свой путь.
«Шинелью»
Н.В.Гоголь положил во всей мировой литературе начало защите «маленького
человека» от несправедливости господствующего общества. Гоголевское
направление в искусстве стали называть натуральной школой. Повесть
«Шинель» положила начало этому направлению.В.Г.Белинский, выступавший
горячим сторонником натуральной школы, подчеркивал ее связь с
идейно-художественными принципами гоголевского реалистического
творчества, утверждая плодотворное влияние гоголевской школы на
современную русскую литературу. Влияние «Гоголевского направления» на
дальнейшие судьбы русской литературы свидетельствовало о победе
материалистической эстетики над идеалистической, что благотворно
сказывалось на развитии русского реалистического искусства.
С целью показать на примере лягушки как не надо хвастать своими достежениями,даже если ты реально сделал что то.