этих скупых строк начинается история Мцыри, история жизни пленного кавказского мальчика, воспитанного в монастыре. Казалось бы, судьба его складывается относительно удачно: он оправился от тяжелой болезни и вырос под защитой полюбившего его старика-монаха. Мцыри выучился чужой речи, принял чужую веру и уже готовится к постригу — не самая лучшая, но и не худшая, если учитывать войну на Кавказе, участь. И все же, задумаемся, чего лишен Мцыри? Он лишен всего, кажущегося обычному человеку само собой разумеющимся: любви и ласки матери, воспитания отцом, общения с братьями и сестрами, со сверстниками. Лишь в мечтах Мцыри может услышать песни сестер, перенестись в свой родной аул. Рассказы стариков о подвигах, пробуждающие смелость, тихие часы возле домашнего крыльца «при свете лунных вечеров», — все эти простые, но такие необходимые для души радости недоступны Мцыри.
Недаром перед смертью он в отчаянии восклицает, что на несколько минут там, где он играл в ребячестве, он бы променял всю вечность… Холодные стены монастыря и похоронный звон колокола, прогоняющий даже те редкие минуты счастливых воспоминаний, доступных Мцыри, — вот и все, что сопровождает детство героя. Мцыри лишен детства.
Счастье и трагедия Мцыри сливаются воедино в тот миг, когда он решается вернуть себе все утраченное. Его побег из монастыря — это отчаянная попытка обрести все ранее утраченное, одновременно отравленная пониманием неизбежной неудачи. Огромный мир с его красотами и соблазнами открывается перед Мцыри. Торжествующая природа Кавказа, шепчущие о земных наслаждениях листья деревьев и голоса птиц, прекрасная и загадочная девушка… Все это могло бы составить счастье Мцыри, но сам он видит его в другом. Возвращение на родину, хотя бы и для того, чтобы «тлеть в земле родной» — это и только это по-настоящему манит Мцыри. И в то же время он знает: на родине его давно никто не ждет, мертвы его близкие и разрушен отчий дом. На несколько кратких секунд Мцыри видит счастье в упоении битвой, победив в страшном поединке барса. Но и здесь память о родине не оставляет его: «быть бы мог в краю отцов / Не из последних удальцов».
Получается, что для Мцыри счастье невозможно: оно было разрушено еще в младенчестве, и в этом мире герой не сможет добиться желаемого. Не может он обрести счастья и в тишине монастыря, как это сделал его прототип, пленный горец, прижившийся в монастырских стенах, провевший там всю жизнь и рассказавший об этом поэту. «Пламенная страсть» к свободе не находит своего удовлетворения и уничтожает Мцыри, уже вкусившего вольной жизни и не могущего вернуться в плен. И все же Мцыри можно назвать по-своему счастливым, ведь одну тюрьму, тюрьму духовную, он все же преодолел и умирает внутренне свободным.
<span>Перед его взором — Кавказ, куда стремится его неукротимый дух, по смерти получивший свободу и успокоение.</span>
