<span>Стихотворение Бродского «Одиссей Телемаку» Людмила Зубова Стихотворение «Одиссей Телемаку», написанное в 1972 г., когда Иосиф Бродский был вынужден эмигрировать, говорит об изгнании как судьбе и подводит итог прожитой жизни: Мой Телемак, Троянская война окончена. Кто победил — не помню. Должно быть, греки: столько мертвецов вне дома бросить могут только греки. И все-таки ведущая домой дорога оказалась слишком длинной, как будто Посейдон, пока мы там теряли время, растянул пространство. Мне неизвестно, где я нахожусь, что предо мной. Какой-то грязный остров, кусты, постройки, хрюканье свиней, заросший сад, какая-то царица, трава да камни. Милый Телемак, все острова похожи друг на друга, когда так долго странствуешь, и мозг уже сбивается, считая волны, глаз, засоренный горизонтом, плачет, и водяное мясо застит слух. Не помню я, чем кончилась война, и сколько лет тебе сейчас, не помню. Расти большой, мой Телемак, расти. Лишь боги знают, свидимся ли снова. Ты и сейчас уже не тот младенец, перед которым я сдержал быков. Когда б не Паламед, мы жили вместе. Но, может быть, и прав он: без меня ты от страстей Эдиповых избавлен, и сны твои, мой Телемак, безгрешны (Б., II: 301)1 . Это стихотворение — о том, что всегда находилось в центре внимания Бродского: «меня более всего интересует и всегда интересовало на свете время и тот эффект, какой оно оказывает на человека, как оно его меняет, как обтачивает С другой стороны, это всего лишь метафора того, что, вообще, время делает с пространством и с миром» (Бродский, 1990: 285). В стихотворении «Я как Улисс.» (1961), можно видеть предтекст и предчувствие «Одиссея Телемаку»: «гони меня, ненастье по земле, / хотя бы вспять, гони меня по жизни. / гони меня, как новый Ганимед / хлебну зимой изгнаннической чаши / и не пойму, откуда и куда / я двигаюсь, как много я теряю / во времени, в дороге повторяя: / ох, Боже мой, какая ерунда. / Мелькай, мелькай по сторонам, народ, / я двигаюсь, и, кажется, отрадно, / что, как Улисс, гоню себя вперед, / но двигаюсь по-прежнему обратно». В стихотворении «Письмо в бутылке», написанном в 1964 г. в Норенской, Улисс предстает преувеличенно романтическим персонажем2 : «Сирены не прячут прекрасных лиц / и громко со скал поют в унисон, / когда весельчак-капитан Улисс / чистит на палубе смит-вессон». Тон этих строк резко контрастирует с жанром предсмертного письма, что и обнаруживается далее в тексте: «Я честно плыл, но попался риф, / и он насквозь пропорол мне бок. / Но, несмотря на бинокли, я / не смог разглядеть пионерский пляж. / Я вижу, что я проиграл процесс». Там же имеются строки: «Ундина под бушпритом слезы льет / из глаз, насчитавших мильярды волн я счет потерял облакам и дням». Затем образ Улисса появляется — совсем в другой тональности — в тексте «Прощайте, мадемуазель Вероника» (1967), где возникает тема сына: « то лет через двадцать, когда мой отпрыск, / не сумев отоварить лавровый отблеск, сможет сам зарабатывать, я осмелюсь ». Там же произнесены слова «Греческий принцип маски / снова в ходу; с тоской Улисса». Очевидная биографическая отнесенность мифологических сюжетов и персонажей в поэтике Бродского иногда приводит к упрощению интерпретации: «Почти каждое стихотворение И.Бродского после 1965 года оказывается при тщательном анализе лишь формой опосредования какой-либо конкретной личной ситуации — ситуации, которой придается значительность за счет введения ее в круг классических мифологических сюжетов» (Каломиров, 1986: 223).</span>
<span>Повесть Н. В. Гоголя «Тарас Бульба» раскрывает перед читателями страницы давно минувшего прошлого — национально-освободительной войны украинского народа против поляков. В ярких образах запорожских казаков, героев этой войны, писатель воплощает идеал воина-защитника — вольнолюбивого, преданного Родине, товарищам, готового отдать все свои силы в борьбе за правое дело. Товарищество, взаимопомощь и взаимовыручка — главные законы для запорожского казака. Каждый из них считает своим долгом выручить товарища, даже рискуя собственной жизнью. В тяжелую минуту на поле кровавой битвы старый полковник Тарас Бульба обращается к своим воинам: «Нет уз святее товарищества!.. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей». Пропал в пыльных крымских степях отряд, спешивший на подмогу захваченным татарами казакам; почти все Тарасове войско полегло в битве под стенами Дубно, пытаясь выручить плененных поляками, но не было на свете никогда такого, «чтобы козак покинул где или продал как-нибудь своего товарища». </span>
<span>Не страшится казак смерти, потому что не о себе думает он, а о святом долге перед землей украинской, и если суждено погибнуть, то так, как никому не доведется умирать. «Прощайте, паны-братья, товарищи! Пусть же стоит на вечные времена православная Русская земля...», — сказал перед смертью атаман Мосий Шило. «Благодарю Бога, что довелось мне умереть при глазах ваших, товарищи! Пусть же... красуется вечно любимая Христом Русская земля!» — проговорил, умирая, Павел Губенко.</span>
Зевс (грец. Ζεύς, також Діас (грец. Δίας, родовий відмінок Διός) — (Бог) — удавньогрецькій міфології бог неба, грому і блискавок, що відає усім світом. Головний з богів-олімпійців, третій син титанаКроноса і Реї. Брат Аїда, Гестії, Деметри іПосейдона. Дружина Зевса — богиня Гера. Батько богів і людей. У римській міфології ототожнювався з Юпітером.
Атрибутами Зевса були : щит і двостороння сокира (лабрис), іноді орел; місцеперебуванням вважався Олімп(Зевс-Олімпієць). Зевс мислиться «вогнем», «гарячою субстанцією», мешкаючи в ефірі, володіючи небом, організовуючи осередок космічного та соціального життя.
Крім того, він розподілив добро і зло на землі, вклав у людей сором і совість. Зевс — грізна каральна сила, іноді його асоціюють з долею, іноді — сам виступає як істота, підвладна Мойрам — долі. Він може передбачати майбутнє. Він сповіщає приречення долі за допомогою сновидінь, а також грому і блискавок. Весь громадський порядок був побудований Зевсом, він заступник міського життя, захисник скривджених і заступник благаючих, подарував людям закони, встановив владу царів, також охороняє сім'ю і будинок, стежить за дотриманням традицій і звичаїв. Йому коряться інші боги.