<em>Общеизвестны главные положения статьи Н. А. Добролюбова «Луч света в темном царстве». Город Калинов, где происходит действие
</em>
<em>
</em>
<em>«Грозы», за внешностью идиллии «темного царства» скрывает жизнь под гнетом произвола». Здесь «все зависит от грубой силы», от «неразумной прихоти нескольких Диких», от «суеверного упрямства какой-нибудь Кабановой» — словом, от «самодуров русской жизни». «Непререкаемое, безответственное темное владычество», «высокомерная прихотливость», «нравственное растление»... Неудивительно поэтому, что критик говорит о «героизме, который проявляется в... поступках Катерины». Борис, Тихон, Кулигин предпочитают подчиниться нравам Калинова; Варвара и Кудряш также приспосабливаются к жизни в этом городе — одна только Катерина не хочет, «чтоб ей что-нибудь уступили и облегчили», она доводит свой «протест против кабановских понятий о нравственности» до конца, провозглашает его «и под домашней пыткой и над бездной».
</em>
<em>
</em>
<em>Однако, посвящая свою статью проблеме характера Катерины, пьесу «Гроза» как целое Добролюбов не рассматривал («...наша цель была указать общий смысл пьесы, и, увлекаясь общим, мы не могли входить в разбор всех подробностей»). Он даже предугадывает главное обвинение ему от несогласных с «Лучом...»: «...искусство опять сделано орудием какой-то посторонней идеи».
</em>
<em>
</em>
<em>Но вот с Добролюбовым заспорил Д. И. Писарев. Катерину нельзя считать «светлым явле нием», хотя она — «не выдумка, а живое лицо», она «должна была поступать в действительности именно так, как она поступает в драме» («Мотивы русской драмы»). Однако и Писарев, не соглашаясь с Добролюбовым, говорит в своей статье о социальных идеях, а не о художественной ценности «Грозы».
</em>
<em>
</em>
<em>Другая точка зрения — у критика Н. Н - Страхова. Выражена она с оттенком иронии по отношению к автору статей о «темном царстве»: «...вообще говоря, нельзя не согласиться с Добролюбовым, что мир драм г. Островского есть Темное царство, Изобилующее Уродствами быта и речи. Нельзя не согласиться и с тем, что не думал г. Островский обличать это царство, как полагал Добролюбов, а именно хотел некоторым образом возвести его в перл создания. По выражению Ап. Григорьева, это был культ изображаемого быта, попытка схватить все его живые и политические моменты». Далее Страхов замечает: «...нельзя упрекать г. Островского за быт, который он воспроизвел в своих драмах: если вы их признаете в известной мере художественными произведениями, то должны вместе признать за заслугу г. Островского то, что он держался именно этого быта, но не какого другого. Он честно служил делу» («Бедность нашей литературы»).
</em>
<em>
</em>
<em>Хотя бы справедливости ради надо помнить, что в русской критике был человек, который сразу назвал «Грозу» «высокохудожественным поэтическим произведением». Это ныне забытый Александр Степанович Гиероглифов (1825—1901). В своем отзыве он отстаивает «свободу поэтического творчества, не ограниченную никакими теориями и скоро приходящими целями». О Катерине Гиероглифов пишет: «...личность эта, поставленная в противоречие с действующей жизнью, вмещает в себя общечеловеческую идею и имеет народное значение только в немногих статьях характера; но положения драмы сообщают этой личности чисто народное значение». В пьесе есть «высокие жизненные вопросы». Но нет «мелкой холодной дидактики». В этой же небольшой статье, написанной почти за год до добролю-бовской, Гиероглифов назвал Катерину «светлым лучом на темном небе», хотя вообще выражения такого рода нельзя считать чем-то особенным: еще Чаадаев в опубликованном «Философическом письме» говорил о необычных людях как «о светлых лучах», прорезающих мрак».
</em>
<em>
</em>
<em>Сколько критиков, столько и мнений, но как же все-таки относился к ним сам автор «Грозы», Островский? Вроде существуют свидетельства, что ему нравились статьи Добролюбова, однако свидетельства эти не очень ясны. Другое дело, что в 1868 г. Островский пишет пьесу «Горячее сердце». Действие происходит в том же Калинове, типы героев похожи, но Параша не бросается в Волгу, а борется за свое счастье до конца. Островский показывает, что в одной и той же ситуации можно поступить по-разному: Катерина выбрала борьбу с отказом от лжи, а Параша — борьбу любыми способами. Примечание в начале «Горячего сердца»: «Действие происходит лет 30 назад в уездном городе Калинове» Выглядит как намек на то, что и задолго до действия «Грозы» темное царство было по-своему комическим и вызывало смех.
</em>
<em>
</em>
<em>Кстати, Катерина говорит о себе однажды: «Такая уж я зародилась, горячая!» (эта ее реплика приводится в статье Добролюбова). Гиероглифов называет Катерину же — «горячим сердцем». Вот и написал Островский. Остается вопрос: уместно ли рассуждать о каком-то «луче», который раскрыл всем глаза на несправедливость?</em>