В июле я охотился за тетеревами в Чернском уезде Тульской губернии.
Домой я возвращался под вечер и вместо знакомых мест набрёл на узкую
долину, напротив которой стеной возвышался частый осинник. Пройдя вдоль
осинника, я оказался в котлообразной лощине с пологими боками. На дне
её торчало стоймя несколько больших белых камней — казалось, они
сползлись туда для тайного совещания. В долине было так глухо и уныло,
что сердце у меня сжалось.
Я понял, что окончательно заблудился,
и дальше пошёл по звёздам. Взойдя на высокий, резко обрывающийся холм,
я увидел под собой огромную равнину, которую огибала широкая река. Прямо
под обрывом в темноте горели два костра. «Этот луг славится в наших
околотках под названием Бежина луга». Я устал и спустился к кострам,
у которых коротали ночь ребятишки, пасущие лошадей.
Я попросился
переночевать, лёг у костра и стал наблюдать за мальчиками. Старший
из них, Федя, стройный, красивый мальчик лет четырнадцати, принадлежал,
судя по одежде, к богатой семье. У неказистого Павлуши был умный
и прямой взгляд, а в голосе звучала сила. Горбоносое, вытянутое
и подслеповатое лицо Ильюши выражало тупую заботливость. И ему,
и Павлуше было не более двенадцати лет. Маленького, тщедушного мальчика
лет десяти с задумчивым и печальным взором звали Костей. В стороне
прикорнул семилетний Ваня.
Я притворился спящим, и мальчики продолжили разговор. Ильюша
рассказал, как пришлось ему с компанией ребят заночевать на бумажной
фабрике. Наверху кто-то неожиданно затопал, спустился по лестнице,
к двери подошёл. Дверь распахнулась, а за ней — никого. И вдруг кто-то
как закашляет! Напугал домовой мальчишек.
Новый рассказ начал
Костя. Раз плотник Гаврила пошёл в лес и заблудился. Стемнело. Присел
он под деревом и задремал. Проснулся плотник оттого, что кто-то его
зовёт. Смотрит Гаврила — на дереве русалка сидит, зовёт его к себе
и смеётся. Гаврила взял и перекрестился. Русалка заплакала жалобно.
«Не креститься бы тебе, говорит, человече, жить бы тебе со мной
на веселии до конца дней; а плачу я, убиваюсь оттого, что ты крестился;
да не я одна убиваться буду: убивайся же и ты до конца дней». С тех пор
Гаврила всё невесёлый ходит.
В отдалении раздался протяжный звук, в лесу отозвался тонкий хохот. Мальчишки вздрогнули и перекрестились.
Ильюша
рассказал историю, которая приключилась на прорванной плотине, нечистом
месте. Давным-давно там был похоронен утопленник. Однажды послал
приказчик псаря Ермила на почту. Возвращался он через плотину поздно
ночью. Вдруг видит — на могилке утопленника беленький барашек сидит.
Решил Ермил забрать его с собой. Барашек из рук не вырывается, только
в глаза пристально смотрит. Жутко стало Ермилу, гладит он барашка
и приговаривает: «Бяша, бяша!» А барашек оскалил зубы, и отвечает ему:
«Бяша, бяша!».
Вдруг залаяли и кинулись прочь собаки. Павлуша
бросился за ними. Вернувшись, он сказал, что собаки почуяли волка. Я был
изумлён храбростью мальчика. Ильюша между тем рассказал, как
на «нечистом месте» встретили покойного барина, который искал
разрыв-траву — уж очень могила на него давила. Следующая история была
о бабе Ульяне, которая пошла в родительскую субботу ночью на паперть,
чтобы узнать, кто умрёт в этом году, и узнала в проходящей мимо женщине
себя. Затем Ильюша рассказал поверье об удивительном человеке Тришке,
который придёт во время солнечного затмения.
Помолчав немного,
мальчишки начали обсуждать, чем леший отличается от водяного. Костя
рассказал о мальчике, которого водяной утащил под воду. Заснули ребята
только к рассвету.
Я, «к сожалению, должен прибавить, что в том же году Павла не стало. Он ‹…› убился, упав с лошади. Жаль, славный был парень!».
