Мимо белого тумана,Мимо жёлтого тумана,Мимо чёрного тумана,Мимо стран и городов,По лесам и океанам,По пустыням и полянам Понарошку без обмана Мы летим среди миров. Тише, тише, раз, два, три:<span>Открывай глаза, смотри.</span>
Жил-был ёж и звали его Добряк. В лесу он был главным по добрым делам. Его все уважали. И вот однажды шел он по тропинке и увидел пригорюнившегося Горынчика, сынка Змея Горыныча.
— Что ты такой невеселый? — спросил его Добряк.
— Я потерял свою волшебную книжку, мне подарил её папа. С её помощью я учусь делать чудеса, — поделился Горынчик.
И тогда еж сказал:
— Я не простой еж, а волшебный. Я посылаю тебе, Горынчик, волшебную энергию, чтобы ты вспомнил, где лежит твоя книжка.
— Под подушкой, — вдруг вспомнил Горынчик. – Ура! Спасибо тебе, Добряк, за то, что ты такой волшебный.
— Постарайся отыскать в книжке всё то доброе, что есть в ней! — сказал на прощанье Добряк.
Сказка «Волшебный подарок»
Жил-был слоник Соло и была у него волшебная палочка. Красивая и изящная. Волшебную палочку слоненку подарила фея, которая жила с ним по соседству. Только Соло никогда не пользовался этим волшебным предметом, потому что в этом не было необходимости. Но вот однажды слоненку пришлось обратиться к волшебной палочке. Он решил сделать волшебный подарок для друга, динозаврика. Динозаврика звали Смузи. Волшебная палочка умела делать разные чудеса, в том числе и удивительные подарки. Но какой из них нужен динозаврику Смузи, она не знала. И тогда слоненок взял в руки волшебную полочку и нарисовал ею в воздухе огромный воздушный шар. И шар волшебным образом появился! Не легкий и воздушный, а крепкий и прочный. На нём можно было летать. Его слоненок и подарил динозаврику. Пусть тот полетает!
Слова научок это библиотека
<span> Есть ли зло только естественный недостаток, несовершенство, само собою исчезающее с ростом добра, или оно есть действительная сила, посредством соблазноввладеющая нашим миром, так что для успешной борьбы с нею нужно иметь точку опоры в ином порядке бытия? Этот жизненный вопрос может отчетливо исследоваться и решаться лишь в целой метафизической системе. Начав работать над этим для тех, кто способен и склонен к умозрению {Приступ к этому труду напечатан мною в трех первых главах теоретической философии ("Вопросы философии и психологии" 1897, 1898 и 1899 гг.).}, я, однако, чувствовал, насколько вопрос о зле важен для всех. Около двух лет тому назад особая перемена в душевном настроении, о которой здесь нет надобности распространяться, вызвала во мне сильное и устойчивое желание осветить наглядным и общедоступным образом те главные стороны в вопросе о зле, которые должны затрагивать всякого. Долго я не находил удобной формы для исполнения своего замысла. Но весною 1899 года, за границей, разом сложился и в несколько дней написан первый разговор об этом предмете, а затем, по возвращении в Россию, написаны и два другие диалога. Так сама собою явилась эта словесная форма как простейшее выражение для того, что я хотел сказать. Этою формою случайного светского разговора уже достаточно ясно указывается, что здесь не нужно искать ни научно-философского исследования, ни религиозной проповеди. Моя задача здесь скорее апологетическая и полемическая: я хотел, насколько мог, ярко выставить связанные с вопросом о зле жизненные стороны христианской истины, на которые с разных сторон напускается туман, особенно в последнее время.</span><span> Много лет тому назад прочел я известие о новой религии, возникшей где-то в восточных губерниях. Эта религия, последователи которой назывались вертидырниками илидыромоляями, состояла в том, что, просверлив в каком-нибудь темном углу в стене избы дыру средней величины, эти люди прикладывали к ней губы и много раз настойчиво повторяли: "Изба моя, дыра моя, спаси меня!". Никогда еще, кажется, предмет богопочитания не достигал такой крайней степени упрощения. Но если обоготворение обыкновенной крестьянской избы и простого, человеческими руками сделанного отверстия в ее стене есть явное заблуждение, то должно сказать, что это было заблуждение правдивое: эти люди дико безумствовали, но никого не вводили в заблуждение; про избу они так и говорили: изба, и место, просверленное в ее стене, справедливо называлидырой.</span><span> Но религия дыромоляев скоро испытала "эволюцию" и подверглась "трансформации". И в новом своем виде она сохранила прежнюю слабость религиозной мысли и узость философских интересов, прежний приземистый реализм, но утратила прежнюю правдивость, своя изба получила теперь название "царства Божия на земле", а дыра стала называться "новым евангелием", и, что всего хуже, различие между этим мнимым евангелием и настоящим, различие совершенно такое же, как между просверленною в бревне дырой и живым и целым деревом,-- это существенное различие новые евангелисты всячески старались и замолчать и заговорить.</span><span> Я, конечно, не утверждаю прямой исторической или "генетической" связи между первоначальною сектой дыромоляев и проповедью мнимого царства Божия и мнимого евангелия. Это и не важно для моего простого намерения: наглядно показать {существенное тождество двух "учений" -- с тем нравственным различием, которое я отметил. А тождество здесь -- в чистой отрицательности и бессодержательности обо</span>
