Царьград.
Т<span>акое название города продолжало бытовать на Руси и после завоевания Константинополя крестоносцами в 1204 году</span>
В этом стихотворение чаще всего употребляется слово брат, употребляться в стихотворение оно может по разным причинам. Но ведь нужно начать с чего? Почему этот ветхий старичок назвал нашего героя братом? То-то же вопрос поинтереснее.. . Но я всё же останавливаюсь на том мнение, что этот самый старик "наградил" нашего героя таким, можно сказать, званием за то, что он не прошёл мимо, не "осудил" его за то, что он таков, а просто попытался помочь. . .
<span>Поэт прославляет Елизавету фактически за то, что она — дочь великого отца («Великая Петрова дщерь / Щедроты отчи превышает, / Довольство муз усугубляет / И к счастью отверзает дверь»), за то, что она русская и при этом очень красивая («Но краше в свете не находит / Елисаветы и тебя»). Когда Елизавета воцарилась на русском престоле, то принесла с собою мир, ту долгожданную тишину, что именуется поэтом «отрадой», «возлюбленной» и «блаженством». Когда на трон она вступила, Всевышний подал ей венец, Тебя в Россию возвратила, Войне поставила конец; Тебя прияв облобызала: Мне полно тех побед, сказала, Я россов счастьем услаждаюсь, Я их спокойством не меняюсь На целый запад и восток. <span>М. В. Ломоносов надеется на то, что при дочери Петра будут продолжены его преобразования, такое внимание будет уделяться развитию наук и искусств. Он обращается к императрице: Воззри на горы превысоки, Воззри в поля свои широки, Где Волга, Днепр, где Обь течёт; Богатство, в оных потаенно, Наукой будет откровенно, Что щедростью твоей цветёт. М. В. Ломоносов мечтает о дальнейшем процветании России, связанном с огромными природными богатствами, для освоения которых необходимо развивать отечественную науку. К науке же русские имеют и склонность, и таланты, невзирая на отрицания этого некоторыми иностранцами.</span></span>
Стихотворение «Необычайное приключение, бывшее с Владимиром Маяковским летом на даче» посвящено теме нелегкого, но благородного поэтического труда. Как и большинство произведений В.В. Маяковского, оно построено на диалоге и несет в себе ярко выраженное публицистическое начало. Основной художественный прием в данном произведении — параллелизм: сопоставляются жизнь солнца и творческий путь поэта.
Довольно-таки длинное название стихотворения, снабженное также еще подробным подзаголовком, четко конкретизирующим место действия, нацеливает на обстоятельный рассказ о реально происшедших событиях.
Стихотворение открывается дачным пейзажем, который выполнен также необычно, как необычно заявленное в названии приключение поэта.
Его открывает выразительная гипербола «В сто сорок солнц закат пылал», подчеркивающая силу летнего зноя и одновременно задающая динамику всему последующему дейст-ную произведения:
А завтра
снова
мир залить
вставало солнце ало.
И день за днем
ужасно злить
меня
вот это
стало.
Так намечается в произведении мнимый конфликт. Далее задиристый лирический герой бросает небесному светилу отчаянный вызов:
В упор я крикнул солнцу:
«Слазь!
довольно шляться в пекло!»
В репликах героя много разговорных и просторечных фраз. Это придает его речи панибратский характер. Первоначально дерзнувший пообщаться с солнцем, человек словно кичится своим бесстрашием. Затем солнце все-таки откликнулось на брошенный вызов, настроение героя меняется:
Черт дернул дерзости мои
орать ему, —
сконфужен,
я сел на уголок скамьи,
боюсь — не вышло б хуже!
В стихотворении (как и в лирике В.В. Маяковского в целом) чрезвычайно сильно драматургическое начало. Фантастическое действие разворачивается как обыденная застольная сцена: перед нами два близких товарища, ведущие за самоваром житейский разговор. Они (поэт и солнце) жалуются друг другу на повседневные проблемы и в конце концов договариваются объединить свои усилия в общем деле:
Ты да я,
нас, товарищ, двое!
Пойдем, поэт,
взорим,
вспоем
у мира в сером хламе.
Я буду солнце лить свое,
а ты — свое,
стихами.
При этом «златолобое солнце» окончательно приобретает человеческий образ: оно не только ведет неспешный разговор, но его даже можно похлопать по плечу.
В финале стихотворения разрушается абстрактный образ общего врага:
Стена теней,
ночей тюрьма
под солнц двустволкой пала.
Произведение заканчивается оптимистической картиной торжества стихов и света, всего самого прекрасного на земле.
Поэтичные метафоры помогают В.В. Маяковскому совместить фантастический и реалистический планы художественного отражения действительности:
Ко мне,
по доброй воле,
само,
раскину в луч-шаги,
шагает солнце в поле.
Лирический герой воспринимает небесное светило как некое реальное существо — помощника поэта. Оба они делают одно общее дело — несут миру свет.
<span>В.В. Маяковский стремился быть последовательным в своих взглядах на искусство. Данное стихотворение поэта перекликается но проблематике с рядом других его произведений, посвященных теме поэта и поэзии.</span>