Анализ стихотворения Толстого «Государь ты наш батюшка…»
Сатирическое произведение появилось в 1861 г., в эпоху масштабных реформ Александра II. Отразив дискуссионный дух времени, художественный текст быстро приобрел популярность и породил немало споров. Стихотворение с одобрением встретили не только славянофилы, но и революционно-демократические круги. Интересно, что спустя шесть лет после написания «Государя» автор пытался отказаться от собственного творения, трактуя его как дань чрезмерного увлечения славянофильством.
Главная тема стихотворного текста — критическая оценка государственных реформ. В качестве объекта сатиры поэт избирает знаковую фигуру русской истории, образ Петра Первого. Характеризуя действия первого императора и выдающегося реформатора, Толстой обращается к идиоме «заварить кашу», имеющей смысловой оттенок явного неодобрения. Хозяйничающий на кухне самодержец отказывается от отечественных продуктов и традиций, награждая их ярлыком «сорная». Символическая каша, которая изготовлена из импортной крупы и перемешана палкой, выходит у царя-повара слишком крутой и соленой. Держать ответ за неблагоприятные последствия неосмотрительной политики придется «детушкам» — не одному поколению потомков.
Иносказательное стихотворение, жанр которого определяется как притча или песня, отличается выразительной формой. Она восходит к фольклорным источникам, изначально опиравшимся на песенный диалог. Известным примером может служить ритуальная песня-игра «А мы просо сеяли». Многочисленные анафоры, чередование вопросов и ответов, выбор лексических средств — совершенствуя формальные особенности, поэт задействует различные приемы стилизации.
Секрет популярности «Государя» кроется не только в злободневности темы, но и в оригинальной открытости текста, допускающей различные трактовки. Четко обозначенному образу царя противопоставлен неясный облик собеседницы, которая по законам народной песни именуется «матушкой» и «сударыней». Имеет хождение версия, что в разговор с Петром вступает Россия, олицетворенная в женском образе.
Вопрос неоднозначности толкований касается и глубинного смысла иносказания Толстого. Сторонники традиционных путей развития увидели в стихотворении иллюстрацию собственных убеждений, а жаждущие радикальных перемен смогли усмотреть в тексте смелый призыв к немедленным социальным преобразованиям.
Поэма А. Ахматовой «Реквием» — особое произведение. Это напоминание о всех прошедших неслыханные испытания, это взволнованная исповедь исстрадавшейся человеческой души. «Реквием» — это летопись 30-х годов ХХ века. У Ахматовой спросили, сможет ли она это описать. Спросила незнакомка, стоя в очереди в тюремном коридоре. И Ахматова ответила утвердительно. К теме увековечения своего страшного времени она шла давно, с тех самых пор, когда впервые был арестован ее сын. Это был 1935 год. А потом были еще аресты. То, что выходило из-под ее пера в эти годы, продиктовано не одним лишь личным материнским горем — это горе миллионов, мимо которого Ахматова не могла пройти равнодушно, иначе она не была бы Ахматовой…
Поэтесса, стоящая в тюремной очереди, пишет не только о себе, а обо всех женщинах-матерях, говорит о «свойственном всем нам оцепенении». Предисловие к поэме, как и эпиграф, — ключ, помогающий понять, что эта поэма написана, как когда-то «Реквием» Моцарта, «по заказу». Женщина с голубыми губами просит ее об этом как о последней надежде на некое торжество справедливости и правды. И Ахматова берет на себя этот «заказ», этот столь тяжкий долг, нимало не колеблясь, — ведь она будет писать обо всех, в том числе и о самой себе.
У Ахматовой забрали сына, но она поднялась над собственным материнским страданием и создала поэму о страданиях Матери вообще: Марии — по Иисусу, России — по миллионам погибших ее детей. В поэме показано единство всех женщин — всех страдающих матерей, от Богоматери, «стрелецких женок», жен декабристов до «царскосельских веселых грешниц». И ощущая в своем страдании сопричастность страданию многих, поэтесса смотрит на него как бы со стороны, откуда-то сверху, возможно, с неба:
Тихо льется тихий Дон,
Желтый месяц входит в дом.
Входит в шапке набекрень.
Видит желтый месяц тень.
Эта женщина больна,
Эта женщина одна.
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.
Лишь на пределе, наивысшей точке страдания, возникает эта холодная отрешенность, когда о себе и о своем горе говорится беспристрастно, спокойно, как бы в третьем лице… Мотив полубредового образа тихого Дона подготавливает другой мотив, еще более страшный — мотив безумия, бреда и полной готовности к смерти или самоубийству:
Уже безумие крылом
Души накрыло половину,
И поит огненным вином,
И манит в черную долину.
И поняла я, что ему
Должна я уступить победу,
Прислушиваясь к своему
Уже как бы чужому бреду.
И не позволит ничего
Оно мне унести с собою
(Как ни упрашивай его
И как ни докучай мольбою)…
В какой-то момент наивысшего напряжения страдания можно видеть не только тех, кто рядом во времени, но и всех когда-либо страдавших женщин-матерей одновременно. Объединяясь в страдании, разные времена смотрят друг на друга глазами своих страдающих женщин. Это демонстрирует, например, четвертая часть поэмы. В ней «царскосельская веселая грешница» глядит в глаза той, «трехсотой, с передачею», — это уже столкновение разных женщин. А преодоление временного разлома происходит через ощущение его в себе, когда действительно «сердце пополам» и две половины — это одновременно и одна и та же, и две разные женские жизни. Так и проходит она этот путь — по кругам ада все ниже и ниже,
и женские фигуры на пути —
Мне с Морозовою класть поклоны,
С падчерицей Ирода плясать,
С дымом улетать с костра Дидоны,
Чтобы с Жанной на костер опять —
как памятники страданию. А потом — резкий рывок назад в настоящее, к тюремным очередям Ленинграда. И все оказываются едины перед лицом пытки времени. Никакими словами не передать того, что происходит с матерью, сына которой мучают:
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
<span>Это такое же табу, как для Лотовой жены оглянуться. Но поэтесса — оглядывается, смотрит, и как жена Лота застыла соляным столбом, так и она застывает этим памятником — памятником живым, оплакивающим всех страдающих людей… Такова мука матери из-за распинаемого сына — мука, равносильная муке умирания, но смерть не приходит, человек живет и понимает, что надо жить дальше… «Каменное слово» падает на «живую грудь», душа должна окаменеть, и когда «надо память до конца убить», то жизнь начинается сначала. И Ахматова соглашается: все это «надо» И как спокойно, по-деловому звучит: «Справлюсь с этим как-нибудь…» и «У меня сегодня много дела!». Это свидетельствует о своего рода превращении в тень, превращении в памятник («душа окаменела»), и «снова научиться жить» — значит научиться жить с этим… «Реквием» Ахматовой — подлинно народное произведение, не только в том смысле, что он отразил великую народную трагедию. Народное прежде всего потому, что «соткан» из простых, «подслушанных» слов. «Реквием», исполненный большой поэтической экспрессии и гражданского звучания, выразил свое время, страдающую душу матери, страдающую душу народа…</span>
Вообще говоря- жили были мальчик и девочка ну очень они наплевательское относились к времени (прогуливали школу,никого не слушали ,не учились а страдали каждый день бездельничевством.И вот как то раз к мальчику который опоздал на урок подошёл старик и попросил ему помочь позвонить...Ну он взял трубку и старик тоже а потом ...бах и они поменялись телами а мальчик этого не заметил .А потом ходили по улицам и не понимал почему его все переводят через дорогу( а когда он обратился к полицейскому он сказал ему"дедушка все хорошо?" мальчик испугался и побежал смотреть на себя в витрину.В тоже время на улице девочка играла в классики и к ней подошла бабушка и попросила ей помочь он а подала ей руку и они поменялись телами.Потом тетка засмеялась и убежала.А девочка тоесть бабушка осталась сидеть на скамейке. И тут она поняла ...И вдруг мимо пробежал дед - то есть мальчик фух дальше не могу ( рука болит а если кратко то - короче поняли они все и пошли искать их искали долго а потом мы наткнулись на забор и вот в том в заборе была дырка они в стиле неё и увидели там старый дремучий лес и там была Хижина и много много различных телефонных трубок а потом выглядят чересчур забора там была стройка этот позвали они полицейского он приходит смотрит сверху забора ничего там нету вообще Не лес , вообще ничего и говорит дедушка бабушка вы хорошо себя чувствуете Да ,извините мы перепутали посмотрели в ту дырку есть там всё залезлиони потом вы через забор там щель после ее искать этих мужиков и бабку видят там, жирный мужик разбивает стекло рагаткойи поехал обратно в хижину они пошли за ним вот и пришли к ней и смотрят а там музыка громко играет и те старики дети поют что- мы всё время убиваем время .играют, поют катаються на велосипеде так и скачут .И там жирный мужик, Худой такой высокий дед бабушка и они решили что нужно как то все обратно вернутькак И тут дед превращенный в мальчика сказал другим мол по секрету вам скажу что если они не придут сюда до ночи до 12:00 то мы навсегда останемся такими молодыми Короче говоря эти испугались и Пошли искать Что можно сделать и нашли там нам самый большой площади часы такие круглые и вспомнили слова тех стариков детей мы и потом решили они перевести обратно стрелки и в тот же момент стали Все нормальными Те все 3-ое стали старыми а эти стали молодыми и они убежали обратно на следующие утро они там собирали снова прогулять школу потом вспомнили там увидели тени деда и пошли обратно в школу после этого они стали хорошими и правильными. Вот так вот
