Пушкин показывает, что стремление делать добро для героев романа оказывается сильнее сословных перегородок. Даже разделённые классовыми интересами, они по-человечески помогают друг другу. Например, казацкий урядник Максимыч в сцене казни указывает на капитана Миронова, а на следующий день передаёт офицеру-дворянину Гринёву подарок от Пугачёва — коня да тулуп. При этом казак неловко утаивает полтину денег, и Гринёв, добродушно прощая этот обман, слышит в ответ: «Очень благодарен, ваше благородие, вечно за вас буду бога молить» (IX). Тот же Максимыч под стенами Оренбурга передаст Гринёву письмо от Маши и таким образом поможет обоим главным героям. Палашка — крепостная девка Мироновых — не бросает свою барышню-сироту, пока Маша находится под арестому Швабрина, хотя Пугачёв всем крепостным даровал свободу. После освобождения капитанской дочки Палашка уезжает с барышней в деревню Гринёвых.
Гуманизм связан с общей исторической концепцией романа — с мыслью о том, что беспощадный крестьянский бунт несёт зло всем без разбору — и правым, и виноватым.
Ассоль внушает веру в успех, несет горение удачи. И в душе Ассоль жили две Ассоль, «перемешанных в
замечательной прекрасной неправильности» . Одна была дочь матроса,
ремесленника, умевшая мастерить игрушки, прилежно шить, стряпать, мыть
полы. Другая, та, которую Грин называл живым стихотворением «со всеми
чудесами его созвучий и образов» , сама была воплощением поэзии. Трепеща и
волнуясь, жила Ассоль в ожидании чуда. И в этой взаимности теней и
света, в этой прекрасной неправильности была, как и у Грэя, своя
правильность, было присущее им обоим высокое искусство преображать мир,
вдохновенно совершать множество удивительных открытий «эфирно-тонких» ,
«невыразимых» , «но важных, как чистота и тепло» .
Все, что видела Ассоль вокруг себя, все, чем жила, становилось «кружевом
тайн в образе повседневности» . Самый звук ее имени,
предвещал встречу с существом, не похожим на других. Эглю, например,
нравится, что имя это так странно, так однотонно, музыкально, как свист
стрелы или шум морской раковины. «Что бы я стал делать, — задумчиво
говорит он Ассоль, — называйся ты одним из тех благозвучных, но
нестерпимо привычных имен, которые чужды Прекрасной Неизвестности? Тем
более я не желаю знать, кто ты, кто твои родители и как ты живешь. К
чему нарушать очарование? »
В чем же источник очарования Ассоль? Грин не собирается задавать нам
загадок на сей счет. Столько в ее душе чистоты, непосредственности,
естественности, такая готовность видеть мир глазами, в которых не
остается ничего взрослого, — большими глазами ребенка, что вместе с нею
мы проникаемся ожиданием Прекрасной Неизвестности. Другу своему,
угольщику Филиппу, Ассоль вдохновенно обещает, что однажды, когда Филипп
будет заваливать свою корзину углем, она превратится в благоухающий
куст. И Филиппу и впрямь начинает мерещиться, что из старых прутьев
поползли почки и брызнули по корзине листья. Трепеща и волнуясь, уходит
Ассоль на берег моря, напряженно высматривая на горизонте белый корабль с
алым парусом. И мы тоже, не веря, что верим, дожидаемся его появления.
«Эти минуты были для нее счастьем, — написал Грин о своей героине, — нам
трудно так уйти в сказку, ей было бы не менее трудно выйти из ее власти и
обаяния» . И какое же торжество над прозаическим, грубым, одномерным,
плоским и обывательским представлением о жизни, лишенным всякого полета
фантазии, испытывает вместе со своими героями автор книги, когда на
глазах у потрясенных жителей Каперны вдруг возникает корабль с теми
самыми парусами, имя которых до сих пор звучало, как издевательство.
Героиня «Алых парусов» в свое время показалась некоторым критикам книги
персонажем хотя и поэтическим, однако пассивным, бездеятельным. Такой
упрек Грину адресовали не раз. Так ли уж он справедлив? Грэю даны силы,
возможности, желание воплотить в жизнь мечту Ассоль. Но вспомним, что
никто другой, как Ассоль и вдохновила Грэя на его поступок! Ассоль
помогла Грэю понять одну нехитрую истину.
оль и вдохновила Грэя на его поступок! Ассоль помогла Грэю понять одну
нехитрую истину. Понять и в ней увериться: надо делать так называемые
чудеса своими руками. И может быть, именно поэтому Грэй и не захотел
никого другого, кроме Ассоль.
Вот, оказывается, как в феерии Грина в конечном счете счастливо, почти
по-сказочному, а в то же время необратимо, неизбежно сплетаются судьбы,
воля и свойства характеров. Встреча сказочника Эгля с Ассоль определяет
цель ее бытия. Картина, изображающая корабль, вздымающийся на гребне
морского вала, которую в детстве любил подолгу рассматривать Грэй, стала
для него «тем нужным словом в беседе души с жизнью, без которого ему
трудно было бы понять себя» . В маленьком мальчике постепенно
укладывалось огромное море. Он сжился с ним…
А разве мимолетное видение — миниатюрная лодочка, которую Грин однажды
увидел в витрине магазина игрушек, — не находится где-то в том же ряду?
Незначительное это впечатление оказалось для писателя очень нужным и
очень важным.
Русские.<span>главное для победы в сражении не вооружение, не численность войска, не его расположение, а дух армии - её желание победить. Под Шенграбенском была очень сильная мотивация для победы: русская армия находилась в окружении, и целью было спасение армии, надо было во что бы то ни стало вырваться из этого мешка</span>
