После смерти Муму Герасим потерял сам себя. Он совсем отчаялся. Он думал, что без Муму он не проживет. Ведь Муму была его единственным другом. Она единственная понимала его. Он очень сильно отчаялся и в его жизни больше не было ярких красок
Главный, а еще самый яркий и светлый персонаж. Иногда даже кажется странным, что сказку не назвали «История Герды», так много в ней посвящено раскрытию этого образа.
У Герды есть, чему поучиться. Самоотверженность этой девочки, ее доброта и стойкость характера производят сильное впечатление на детей и даже взрослых. Шутка ли? Пройти полмира, попасть в плен к разбойникам, идти через пургу и жуткий холод, столкнуть с враждебной армией один на один. Все это ради спасения друга, близкого и родного человека — мальчика Кая. Того, кто, пусть и не по своей вине, обидел ее прежде, чем исчезнуть …
Отметь лучшим ))
Наиболее сильное впечатление на меня произвела сцена, когда царь приговаривал купца к казни, и тут же ему обещал, что его жене, детям и братьям подарит богатства, земли за смерть их кормильца, мужа, брата, отца!!!
Царь осознавая, что его причник повинен, а купец защищал честь своей жены все равно приговаривает Калашникова к позорной смерти, и еще и деньги за его смерть обещал семье выплатить! Видители купец посмел убить опричника, и теперь невинноо человека надо на плаху отправить! Это меня и возмущает, и именно поэтому эта сцена произвела на меня наибольшее впечатление...
Пушкин «Повести Белкина – Выстрел»
Сослуживцы по полку боготворят заводилу, буяна и искусного стрелка Сильвио. Но у него появляется соперник – новоопределившийся юноша-граф из богатой фамилии, который сильнее нравится женщинам и тратит больше денег на друзей. Соперничество между ними доходит до дуэли. Недруг пробивает своей пулей фуражку Сильвио всего на вершок ото лба, а потом становится под его пистолет, со спокойным презрением поедая черешню.
Взбешённый Сильвио отказывается стрелять прямо сейчас и выговаривает себе у противника право сделать выстрел в момент, который сам потом выберет. Несколько лет он горит мрачной мстительностью, выжидая минуты, когда графу не захочется умирать. Наконец Сильвио узнаёт: его соперник только что женился на прекрасной девушке. Он едет к графу в деревню и требует завершить неоконченную дуэль. Чтобы сильнее унизить противника, Сильвио разрешает и ему вторично стрелять.
Граф вновь промахивается, попадая в висящую на стене комнаты картину. На шум вбегает его молодая жена и падает Сильвио в ноги, умоляя не убивать мужа. Насладившись смятением и робостью соперника, Сильвио отказывается стрелять в него. Выходя, он делает выстрел в картину на стене – и метко попадает в след, оставленный пулей графа.
Антитезы:
<span>Покупателей этих произведений обыкновенно немного, но зато зрителей — куча.
</span><span>Портрет, казалось, был не кончен; но сила кисти была разительна.
</span><span> Чартков совершенно неожиданно купил старый портрет и в то же время подумал: «Зачем я его купил? на что он мне?»
</span><span>Иногда хотелось, точно, нашему художнику кутнуть, щегольнуть — словом, кое-где показать свою молодость. Но при всем том он мог взять над собою власть.
</span><span>Зачем я мучусь и, как ученик, копаюсь над азбукой, тогда как мог бы блеснуть ничем не хуже других и быть таким, как они, с деньгами.
</span><span>Тут только заметил он, что не лежит в постеле, а стоит на ногах прямо перед портретом.
</span><span>Итак, это был тоже сон! Но сжатая рука чувствует доныне, как будто бы в ней что-то было.
</span><span>Так говорил он заодно с подсказывавшим ему рассудком; но извнутри раздавался другой голос, слышнее и звонче.
</span><span>Если бы он был знаток человеческой природы, он прочел бы на нем в одну минуту начало ребяческой страсти к балам, начало тоски и жалоб на длинноту времени до обеда и после обеда, желанья побегать в новом платье на гуляньях, тяжелые следы безучастного прилежания к разным искусствам, внушаемого матерью для возвышения души и чувств. Но художник видел в этом нежном личике одну только заманчивую для кисти почти фарфоровую прозрачность тела, увлекательную легкую томность, тонкую светлую шейку и аристократическую легкость стана.</span>