«Я гулял по дороге с двумя товарищами. Солнце садилось. Небо вдруг стало кроваво-красным, и я почувствовал взрыв меланхолии, грызущей боли под сердцем. Я остановился и прислонился к забору, смертельно усталый. Над сине-черным фьордом и городом лежали кровь и языки пламени. Мои друзья продолжали гулять, а я остался позади, трепеща от страха, и я услышал бесконечный крик, пронзающий природу,» – так написал Мунк в 1892 году, объясняя сюжет своей знаменитой картины, ставшей провозвестницей и знаменем экспрессионизма.

Мунк Эдвард, «Крик»
На самом деле «Криков» несколько, причем выполнены они в разных техниках – маслом, пастелью, в виде литографии. Пастельная версия, принадлежавшая норвежцу Петтеру Олсену, чей отец был другом и меценатом Мунка, была продана с аукциона Сотби за рекордную цену 119 тысяч долларов в 2012 году. Остальные находятся в музеях, и самой известной из них является масляное полотно, выставленное в Национальном музее Норвегии.
Если окинуть непредубежденным взглядом панораму культуры конца XIX – начала XXстолетий, то становится совершенно очевидной правота К.Г. Юнга, писавшего о выходе на поверхность бессознательных процессов, о том, что архетипы бессознательного захватывают сознание. Особенно активным в эту эпоху оказался архетип Апокалипсиса, в древненорвежской традиции носивший название Рагнарёк, или Гибель богов. Боги в мифологическом мире – столпы культуры, именно они дали людям все то, что создало человеческое общество как таковое. Поэтому гибель богов равнозначна гибели общества, культуры, высших ценностей, миропорядка. Хаос, стихия, Неуправляемое вышли на битву с Упорядоченным, созданным, цивилизованным миром – вот что такое Рагнарёк.
И вот что такое крик природы, услышанный Мунком на мосту! Зов необузданного, хаотического, неподвластного человеку, вой стихии, которая стремится разрушить и поглотить культурное, понятное, обустроенное человеческое бытие. Конечно, это страшно! Страшно до сумасшествия – и неудивительно, что художники (такие как Мунк) или философы (такие как Ницше), попытавшиеся передать услышанное ими из хаоса, из бессознательного, не выдерживали, сходили с ума. Это не в человеческих силах – выдержать крик природы.
Последняя фраза полностью передает сообщение картины Эдварда Мунка. Человек на мосту, лицо которого сравнивали с лицом мумии или эмбриона, тоже кричит, но его слабенького крика не слышно в оглушительном, разрывающем уши и мозг вое, издаваемом… кем? Или чем? Мы этого никогда не узнаем, потому что ОНО – непознаваемо, ОНО за пределами восприятия, ОНО не «дано в ощущениях». И лишь каким-то краем сознания мы можем угадать его могучий, убийственно могучий, торжествующе могучий, смертельно опасный крик.
Небо, горы, мост – все захвачено этим криком, свернуто в воронку, в водоворот – безумные, несущиеся куда-то мазки свистяще-красного, шипяще-синего, завывающе-желтого, они мчатся и уносят всё, уносят сознание за пределы, словно поток смывают все безупречные конструкции ума, все представления и понимания. Ничего не остается человеку на мосту – только в ужасе, схватившись за голову, кричать: через секунду этого мира не станет!
Две другие человеческие фигуры на картине –друзья, ушедшие вперед по мосту – явно ничего не слышат. Прямые как перила моста, они все еще из человеческого мира, они беззаботны и уверены в его прочности (и моста, и мира), в то время как кричащий, изогнутый, словно сбитый с ног, уже почти не здесь, он почти улетает, сорванный с фундамента своей уверенности криком природы. Его искривленные формы подобны кривизне природы – линиям берега, фьорда, небес.
Невозможно выдержать крик природы и остаться «нормальным» человеком. Одиночество, отчаяние, безумие, ужас – темы, заданные «Криком» Э. Мунка, прочно обосновались в тексте.
что смог. выбери какойнибудь отрезок!
Ответ:
Печорин – собирательный образ
. Типичный представитель поколения дворянской молодежи 30-х годов XIX века. Вот он – герой времени, “портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии”. Так написал сам Михаил Юрьевич в предисловии к роману. Хотя автор и говорит, что не собирается делаться исправителем людских пороков, но в своей книге он указывает на «болезнь», а сам роман является «горьким лекарством» для души читателя, повод задуматься над своей жизнью. Печорин очень похож на Евгения Онегина, только в отличие от него он не отдается в руки судьбы, не плывет по течению, а идет своей судьбе наперекор и сражается с ней.
Михаил Юрьевич Лермонтов признавался, что наделил главного героя противоречивым характером. Он, как и любой военный смелый и отважный человек, способный на безрассудные поступки. Он понимает, что его поступки могут причинить боль, но все равно совершает их. Вместе с тем Григорий Александрович – умный и понимающий человек, который просто не нашел свой путь в жизни.
Объяснение:
Сказка о медведихе"
Как весенней теплою порою
Из-под утренней белой зорюшки,
Что из лесу, из лесу из дремучего
Выходила медведиха
Со милыми детушками медвежатами
Погулять, посмотреть, себя показать.
Села медведиха под белой березою;
Стали медвежата промеж собой играть,
По муравушке валятися,
Боротися, кувыркатися.
Отколь ни возьмись мужик идет,
Он во руках несет рогатину,
А нож-то у него за поясом.
А мешок-то у него за плечьми.
Как завидела медведиха
Мужика со рогатиной,
Заревела медведиха,
Стала кликать малых детушек,
Своих глупых медвежатушек.
— Ах вы детушки, медвежатушки,
Перестаньте играть, валятися,
Боротися, кувыркатися.
Уж как знать на нас мужик идет.
Становитесь, хоронитесь за меня.
Уж как я вас мужику не выдам
И сама мужику .... выем.
Медвежатушки испугалися,
За медведиху бросалися,
А медведиха осержалася,
На дыбы подымалася.
А мужик-то он догадлив был,
Он пускался на медведиху,
Он сажал в нее рогатину,
Что повыше пупа, пониже печени.
Грянулась медведиха о сыру землю,
А мужик-то ей брюхо порол,
Брюхо порол, да шкуру сымал,
Малых медвежатушек в мешок поклал,
А поклавши-то домой пошел.
«Вот тебе, жена, подарочек,
Что медвежия шуба в пятьдесят рублев,
А что вот тебе другой подарочек,
Трои медвежата по пять рублев».
Не звоны пошли по городу,
Пошли вести по всему по лесу,
Дошли вести до медведя черно-бурого,
Что убил мужик его медведиху,
Распорол ей брюхо белое,
Брюхо распорол да шкуру сымал,
Медвежатушек в мешок поклал.
В ту пору медведь запечалился,
Голову повесил, голосом завыл
Про свою ли сударушку,
Черно-бурую медведиху.
— Ах ты свет моя медведиха,
На кого меня покинула,
Вдовца печального,
Вдовца горемычного?
Уж как мне с тобой, моей боярыней,
Веселой игры не игрывати,
Милых детушек не родити,
Медвежатушек не качати,
Не качати, не баюкати. —
В ту пору звери собиралися
Ко тому ли медведю, к боярину.
Приходили звери большие,
Прибегали тут зверишки меньшие.
Прибегал туто волк дворянин,
У него-то зубы закусливые,
У него-то глаза завистливые.
Приходил тут бобр, торговый гость,
У него-то бобра жирный хвост.
Приходила ласточка дворяночка,
Приходила белочка княгинечка,
Приходила лисица подьячиха,
Подьячиха, казначеиха,
Приходил скоморох горностаюшка,
Приходил байбак тут игумен,
Живет он байбак позадь гумен.
Прибегал тут зайка-смерд,
Зайка беленький, зайка серенький.
Приходил целовальник еж,
Всё-то еж он ежится,
Всё-то он щетинится.