Булгаков "Собачье сердце" - хлороформ, как анестезируещее средство
У Конан Дойля хлороформ и карболка - "Его первая операция"
- И. А. Бунин, Н. А. Некрасов (Кому на Руси жить хорошо) , Ф. И. Тютчев - золото и серебро
В художественной литературе (Дюма
"3 мушкетера", Монсиньи "Зеферина", Анн и Серж Голон "Анжелика") мы часто
встречаем использование яда для разрешения личных и исторических событий. В
средневековье к ядам прибегали в политической борьбе и частной жизни.
<span>Наибольшее распространение получил мышьяк. </span>
Базаров как трагический герой (по роману И. С. Тургенева «Отцы и дети») Героем эпохи 60-х годов XIX века стал разночинец-демократ, убежденный противник дворянско-крепостнического строя, материалист, человек, прошедший школу труда и лишений, самостоятельно мыслящий и независимый. Таков Евгений Базаров. Писатель очень серьезен в оценке своего героя. Судьбу и характер Базарова он представил в истинно драматических тонах. Тургенев понимал, что судьба его героя не могла сложиться иначе.Я считаю Евгения Базарова самым романтическим из всех литературных героев. Его личная трагедия заключена в нем самом, поскольку человек не может существовать, находясь в постоянном конфликте с самим собой. На протяжении всего романа он спорит с Павлом Петровичем Кирсановым на самые различные темы. Но о чем бы они ни говорили — об искусстве ли или о славянофильстве, — мне почему-то кажется, что он спорит не с Кирсановым, а с самим собой. Он как будто упорно старается вытравить из себя какие-то черты характера, которые делают его похожим на тех самых аристократов, ' против которых он восстает.Есть, однако, черты, выгодно отличающие его от семейства Кирсановых и им подобных. Базаров — труженик, и труд он считает необходимым условием для получения независимости, которую ценит превыше всего. Он не признает авторитетов и все подвергает строгому суду собственной мысли.Однако многие его высказывания звучат дико, я имею в виду его рассуждения о поэзии,, искусстве, природе и о любви. Он заявляет: «Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта». Рафаэль, с его точки зрения, «гроша медного не стоит». Любоваться красотой природы он не склонен: «Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник». Что же он говорит о любви? «А все-таки я скажу, что человек, который всю жизнь поставил на карту женской любви и когда ему эту карту убили, раскис и опустился до того, что ни на что не стал способен, этакой человек — не мужчина, не самец». Столь же удивительно и другое его высказывание: «И что за таинственные отношения между мужчиной и женщиной? Мы, физиологи, знаем, какие это отношения. Ты проштудируй-ка анатомию глаза: откуда тут взяться, как ты говоришь, загадочному взгляду? Это все романтизм, чепуха, гниль, художество». Слова «романтизм» и «гниль» он ставит в один ряд, для него это как будто синонимы. Добрейшей души человек, тонкий и чуткий, во что бы то ни стало хочет казаться циничным и бесчувственным. А между тем полугодовалый ребенок Фенечки легко идет к нему на руки, и Базаров ничуть не удивлен: он говорит, что все дети идут к нему, потому что он знает такую «штуку». Надо сказать, такую «штуку» знают только исключительные люди, и Базаров один из них. Он мог бы быть нежным мужем и отцом, распорядись судьба по-другому. Ведь каким любящим сыном он был, хотя и старался спрятать згу любовь за той же небрежностью в обращении, за которой прятал все свои искренние чувства, например привязанность к Аркадию. Лишь с одним чувством он так и не смог совладать. Оно оказалось не меньшей стихией, чем нигилизм, исковеркавший всю его жизнь. Любовь поглотила его настолько, что не осталось следа от его цинизма и спокойной уверенности материалиста и физиолога. Он больше не «препарирует глаз», хотя и пытается бороться со своей страстью — явным опровержением всех его искусственных теорий. Признаться в любви такой женщине, как Анна Сергеевна Одинцова, может только отчаянный . романтик. Зная характер этой дамы, понимая, что для нее спокойствие важнее сильных чувств, он все-таки открывает ей свое сердце. Он получает отказ, и это горе, так же, как и любрвь, остаются с ним до его последнего вздоха.Перед смертью он хочет проститься с любимой женщиной, и его прощальные слова наполнены такой нежностью и грустью, что невольно задумываешься — тот ли это человек, который всеми силами старался уверить себя и окружающих в том, что любви не существует. Он просит Одинцову утешить родителей: «Ведь таких людей, как они, в вашем большом свете днем с огнем не сыскать...»Тургенев описывает
Коли тубільці схопили малого Джека та місіс Уелдон, я зрозумів, що треба щось робити, якось їх рятувати. Знаючи про їх віру у могутніх мганнгу, та бачучи, що безперервні дощі затопили все довкола, я вирішив переодягнутися у такого чаклуна і спробувати щастя.
Коли я прийшов, якраз небо трішки розпогодилося, і це зіграло мені на руку. Місцеві жителі ще більше повірили у мою могутність. А оскільки був я досить могутнього зросту і, не знаючи добре їхньої мови, міг лише мугикати щось незрозуміле собі під ніс, то здавався їм взагалі надчарівником. На своїх грудях я намалював білою глиною химерні візерунки, на шию повісив намисто, на себе одягнув спідницю з трав. На поясі в мене був пасок з силою силенною дзвоників, які неймовірно видзвонювали при кожному моєму русі. рідна мати не впізнала б мене у цьому образі.
Спершу я почав ходити по колу, виконуючи якісь несамовиті рухи, а всі тубільці повторювали їх за мною. А потім я схопив їх повелительку Казонде за руку і потяг за собою <span>до факторії Жозе-Антоніу Алвіша. Всі бігли за нами. Я могутнім ударом вибив ворота, що дуже сподобалося повелительці. Вона була захоплена моєю силою. Я намагався пантомімою і знаками пояснити їм, що мені потрібно, але вони не розуміли мене і лише повторювали за мною. А тут ще й дощ почав накрапати, що викливало бурю їх невдоволення. Але тут якраз з хатини вийшла місіс Уелдон і я вказав на неї. Всі зрозуміли. що це вона з Джеком є причиною їх нещастя і кинулися до них. та я випередив їх, схопив малого Джека й місіс на руки й широкими кроками пішов геть. Тубільці ще деякий час йшли за мною, а далі відстали. І так я ніс їх, аж поки не дійшов до піроги. Моя місія була виконана. а мої друзі - врятовані.</span>