Медвежат было двое-Мурре<span> и Брумме
Ворона звали </span><span>Батаки
Орленка звали </span> Горго
<span>В 1960-е гг., когда в литературной периодике появились первые произведения писателя, критика поспешила причислить его к группе писателей-«деревенщиков». На то были свои резоны: Шукшин действительно предпочитал писать о деревне, первый сборник его рассказов так и назывался — «Сельские жители». Однако этнографические приметы сельской жизни, внешность людей деревни, пейзажные зарисовки не особенно занимали писателя — обо всем этом если и заходила речь в рассказах, то лишь попутно, бегло, вскользь. Почти не было в них поэтизации природы, авторских раздумчивых отступлений, любования «ладом» народной жизни — всего того, что привыкли находить читатели в произведениях В.И.Белова, В.П.Астафьева, В.Г.Распутина, Е.И.Носова. Писатель сосредоточился на другом: его рассказы являли вереницу жизненных эпизодов, драматизированных сценок, внешне напоминавших ранние чеховские рассказы с их ненатужностью, краткостью («короче воробьиного носа»), стихией беззлобного смеха. Персонажами Шукшина стали обитатели сельской периферии, незнатные, не выбившиеся «в люди», — одним словом, те, кто внешне, по своему положению вполне соответствовали знакомому по литературе XIX века типу «маленького человека». Однако каждый персонаж в изображении Шукшина имел свою «изюминку», противился усреднению, являл особый образ существования или оказывался одержимым той или иной необычной идеей. Вот как напишет об этом позднее критик Игорь Дедков: «Людское многообразие, живое богатство бытия выражается для В.Шукшина, прежде всего, в многообразии способов жить, способов чувствовать, способов отстаивать свое достоинство и свои права. Уникальность ответа, уникальность реакции человека на призыв и вызов обстоятельств кажутся писателю первейшей ценностью жизни, конечно, с той поправкой, что эта уникальность не аморальна». Шукшин создал целую галерею запоминающихся персонажей, единых в том, что все они демонстрируют разные грани русского национального характера. Этот характер проявляется у Шукшина чаще всего в ситуации драматического конфликта с жизненными обстоятельствами. Шукшинский герой, живущий в деревне и занятый привычной, по-деревенски монотонной работой, не может и не хочет раствориться в сельском быту «без остатка». Ему страстно хочется хоть ненадолго уйти от обыденности, душа его жаждет праздника, а неспокойный разум взыскует «высшей» правды. Легко заметить, что при внешней непохожести шукшинских «чудиков» на «высоких» героев-интеллектуалов русской классики они, шукшинские «сельские жители», так же не хотят ограничить жизнь «домашним кругом», их так же томит мечта о жизни яркой, исполненной смысла. А поэтому их тянет за пределы родной околицы, их воображение занято проблемами отнюдь не районного масштаба (герой рассказа «Микроскоп» приобретает дорогостоящий предмет в надежде найти способ борьбы с микробами; персонаж рассказа «Упорный» строит свой «перпетуум мобиле»). Характерная для рассказов Шукшина коллизия — столкновение «городского» и «деревенского» — не столько выявляет социальные противоречия, сколько обнаруживает конфликтные отношения мечты и реальности в жизни «маленького человека». Исследование этих отношений и составляет содержание многих произведений писателя. Русский человек в изображении Шукшина — человек ищущий, задающий жизни неожиданные, странные вопросы, любящий удивляться и удивлять. Он не любит иерархию — ту условную житейскую «табель о рангах», согласно которой есть «знаменитые» герои и есть «скромные» труженики. </span>
Ответ:
Вот ты спрашиваешь меня: а не даром ли мы Москву отдали, хотя уже и спаленную, супостату?
Да нет, не даром. Была и Бородинская схватка, в которой пало много наших воинов – не многие вернулись с поля брани.
Сначала мы отступали, и старики начали ворчать, что вот, мол, командиры уже боятся сразиться с супостатом… Хотелось уже боя, чтобы выяснить, кто сильнее.
Наконец, на открывшемся перед нами поле, мы и остановились, окопались, конечно, с оглядкой – мол где супостат.
А утречком – вот они, пожаловали в гости! Я, как старый артиллерист, первым делом зарядил пушку – брата-мусью угостить. Да и все уже готовы были постоять головою за родину.
Первые два дня прошли опять впустую – популяли друг в друга – и все дела. Но наступила третья ночь. Командир отдал приказ отдохнуть перед боем. Я хоть и дремал, но сквозь сон слышал, как супостаты уже заранее праздновали свою победу.
И вот утро. Войска построены, заняты нужные форпосты.
Полковник перед боем нас призывал: «Ребята! Не Москва ль за нами? Умремте ж под Москвой!» . Мы обещали умереть, как умирали наши братья. И первым погиб наш лю�имый командир.
Битву описать невозможно. Тучи наступающих супостатов, и как назло, всё на наш редут. Свист пуль, рев бомб, звон сабель…
И – рукопашный бой!!
День закончился, супостаты отступили, но мы были и завтра готовы защищать родину.
А вот ты говоришь – даром!
Нет, не даром, без этого сражения мы бы и не одолели супостата
Объяснение:
Дубровский старший-Добрый,умный,продуманный,внимательный,сердечный,доброжелательный. Дубровский младший-Хитрый,умный,красивый,трудолюбивый.
Троекуров-умный,злой,хитрый,умелый,корыстный,богатый.
Верейский-старый,умный,богатый,ни в чем не нуждающийся.
Маша-заботливая,добрая,красивая,умная,милая. Все это правильно на 100% Мы уже Дубровского давно прошли!