У меня масса сомнений насчет того, что женщины становятся мужеподобными, на что прямо указывает автор вопроса. Другое дело, что не у всех, ох, далеко не у всех есть условия для проявления женственности и нежности. Для этого требуется мужчине быть настоящим главой семьи, обеспечивающим нужды семьи, служащим опорой и защитой жены и детей от всех невзгод и злосчастий, быть мужественным, надежным и верным. Есть такие мужчины? Конечно! Я это знаю. Но не всем так везет в жизни. Сколько неустроенных женщин, в одиночку воспитывающих детей, зачастую работающих на двух работах, чтобы обеспечить семью. В вечной гонке работа-садик-школа-м<wbr />агазин-кухня-уроки-бы<wbr />т брюки становятся униформой. Курение, ну да и курение случается, не у всех, но бывает. Чтобы остановиться, сделать паузу, передохнуть, привести нервы в порядок некоторые устраивают себе перекур. Я смотрю на вечно усталую подругу. У нее двое детей, 14 и 6 лет, муж то платит алименты, то не платит, год его с фонарями разыскивали приставы. Женщина столько сил отдает детям, стремится дать им должное развитие и образование, помимо основной работы подрабатывает где придется. Много у нее возможностей быть женственной? Рада бы, да не выходит. Наши реалии прививают женщине мужские качества, жесткость, целеустремленность, собранность, иначе не выжить. Водит женщина машину, да замечательно! Можно порадоваться за нее. Больше возможностей для трудоустройства, меньше хлопот с передвижениями по городу, можно детей за город вывозить. Если мужчина устраняется от ответственности, то ее взваливает на себя женщина. Глупо ее при этом упрекать в том, что какая-то вы, леди, непохожая на леди. В войну женщины пахали на себе в деревнях, их не упрекали в том, что они похожи на лошадей. У Лилит Мазикиной есть замечательное стихотворение на эту тему. Нечего добавить.
Поход
Лилит Мазикина
Когда история повернула на трижды десятый круг,
Игорь снова собрался в поход, только звали его теперь Натальей.
За спиной её никто не воздел к небу рук.
За спиной её выжжены бабьими злыми слезами русские дали
и за джинсы цепляются двое - не с кем оставить.
У Натальи волос короток, долог путь
до точки, когда в свободную от пакета с картошкой ладонь
попросилось копьё, раздобытое по подругам - потом вернуть.
У Натальи в лице - тоска, в груди - огонь,
и в глазах настороженность уличных кошек - только тронь! -
как бывает, когда давно не едала тепла
и когда тебя давно выедают дотла.
У Натальи неспешен ход и шаг тяжёл,
потому что её не сажали и не посадят на княжеский стол,
потому что и впереди перед ней зола.
И копьё - на проезд - бренчит в изготовившейся руке,
и ладони давно закаменели уже в кулаки,
и неясно, в первом сумеет выжить ли бое.
Но она идёт, как будто над нею - знамя, и за спиной - полки,
и не встанет, пока за джинсы цепляются двое.
