1) Во дворе стоит апрель ,С крыши капает капель 2) Вот и наступил апрель,Звонко капает капель 3)Долго ждали мы апрель ,Чтобы капала капель.
Сергей Тимофеевич Аксаков родился в 1791 году в Уфе в семье служившего прокурором земского суда Тимофея Степановича Аксакова (1762—1836/1837)[4]. Тимофей Степанович, выходец из небогатого, хотя и старинного рода[5], был женат на Марии Николаевне Зубовой (1769—1833) — дочери товарища генерал-губернатора Уфимского наместничества. Мария Николаевна, умная и властная женщина, выросшая среди высшего чиновничества и получившая хорошее по тем временам образование[6], в юности вела переписку с либеральным просветителем Николаем Ивановичем Новиковым[7].Детство Сергея прошло в Уфе и родовом имении Ново-Аксаково (Оренбургская губерния). Большое влияние на его развитие оказал дед — Степан Михайлович Аксаков, мечтавший о внуке, который продолжит «род Шимона»[6]. Д. Мирский так характеризует Степана Михайловича: «неотесанный и энергичный помещик-первопроходец, одним из первых организовавший поселение крепостных в башкирских степях»[8]. От отца Серёжа унаследовал любовь к природе; он также рано полюбил книги, в четыре года уже свободно читал, а в пять — декламировал Сумарокова и Хераскова, пересказывал в лицах сказки «Тысячи и одной ночи»[6].
В 1799 году мальчик поступил в Казанскую гимназию, но Мария Николаевна, не в силах выдержать расставание с сыном, вскоре забрала его назад; этому способствовало и то обстоятельство, что у впечатлительного Серёжи, оторванного от семьи, стала развиваться падучая болезнь. Возвращение в гимназию состоялось лишь в 1801 году. В 1804 году старшие классы гимназии были преобразованы в первый курс Казанского университета, Аксаков оказался одним из его студентов и продолжал учёбу в нём вплоть до 1807 года. В годы учёбы Аксаков сотрудничал в студенческих рукописных журналах «Аркадские пастушки» (редактор Александр Панаев) и «Журнал наших занятий» (где сам Аксаков был одним из соредакторов). В этих журналах были размещены его первые стихотворные опыты, написанные в сентиментальном стиле. Вскоре пережив увлечение сентиментализмом, Аксаков познакомился с «Рассуждением о старом и новом слоге российского языка» А. С. Шишкова, став приверженцем его литературно-лингвистической теории (в статье «Литературной энциклопедии» о самом Аксакове названной «литературным староверством»[9]), что, однако, практически не отразилось на его собственном литературном стиле. С 1806 года Сергей состоял в «Обществе любителей отечественной словесности» при университете; он также стал организатором студенческого театра, поставившего, в частности, пьесу, одним из соавторов которой был он сам[6]. Впоследствии воспоминания о детских годах, наряду с семейными преданиями, легли в основу автобиографической трилогии Аксакова[10].В 1807 году Сергей Аксаков, окончивший университет в 15 с половиной лет, переехал в Москву, а оттуда в 1808 году — в Санкт-Петербург, поступив на службу переводчиком в Комиссию по составлению законов. Позже он был переведён в Экспедицию о государственных доходах[6].. Аксаков совмещал чиновничью работу с занятиями литературой и декламацией. В попытках усовершенствовать своё декламаторское искусство он близко сошёлся с актёром-трагиком Яковом Шушериным, а также свёл знакомство с Державиным и Шишковым. Всем троим он позже посвятит биографические очерки[7]. В 1811 году Аксаков переехал из Санкт-Петербурга в Москву, где Шушерин познакомил его с литераторами С. Н. Глинкой, Н. И. Ильиным, Ф. Ф. Кокошкиным, Н. П. Николевым и Н. М. Шатровым. Позже к кругу московских знакомств Аксакова присоединятся писатели Шаховской, Загоскин и Писарев[6].
Во время Отечественной войны 1812 года Аксаков покинул Москву, уехав в Оренбургскую губернию. В следующие полтора десятилетия он в основном проводил время в Новом-Аксакове, а позже в выделенной ему отцом деревне Надеждино (выведенной позже в автобиографической трилогии как Парашино), посещая столицы только наездами. В это время он увлёкся переводами классической литературы. В частности, используя французский перевод Лагарпа, он перевёл в 1812 году на русский язык трагедию Софокла «Филоктет», а позже — комедию Мольера «Школа мужей», поставленную на петербургской сцене в 1819 году, и «10-ю сатиру» Буало (напечатана в 1821 году, принеся автору членство в Обществе любителей российской словесности)[6]; дальнейшее наследие Аксакова как переводчика включает переводы мольеровского «Скупого» (1828) и романа Вальтера Скотта «Певерил Пик»[11]. К 1812 году относится и его первая публикация в литературном журнале «Русский вестник», где была напечатана его басня «Три канарейки»[7], а в 1821 году было опубликовано стихотворение «Уральский казак», которое сам автор позже характеризовал как «слабое и бледное подражание „Чёрной шали“ Пушкина»[11].
В 1816 году в Москве Аксаков женился на Ольге Семеновне Заплатиной — дочери генерала, прежде служившего под началом Суворова.
Лингвисты, слависты, этнографы XXI в. активно разрабатывают направление, в котором язык рассматривается как культурный код нации, а не просто орудие коммуникации и познания. Фундаментальные основы такого подхода были заложены трудами В.Гумбольдта, А.А.Потебни и других ученых. Например, В.Гумбольдт утверждал: «Границы языка моей нации означают границы моего мировоззрения» [Гумбольдт: 123-134].
Язык не только отражает реальность, но интерпретирует ее, создавая особую реальность, в которой живет человек. Именно поэтому философия рубежа тысячелетий развивается на базе использования языка. А.М.Хайдеггер, выдающийся мыслитель нашего времени, назвал язык «домом бытия» [Хайдеггер: 233]. Поэтому и этнолингвистика как наука, раскрывающая соотношение язык - этнос - культура, занимает авангардные методологические позиции в системе всякого гуманитарного знания, и обойтись без ее помощи при изучении языковых особенностей художественного текста невозможно.
Как известно, методологической основой этнолингвистики является семиотический изоморфизм языка и этнической культуры как знаковых систем, соотнесённость языков мира с этническими общностями, выполнение языком этноинтегрирующих и этнодифференцирующих функций.
Язык как зеркало народной культуры, народной психологии и философии, во многих случаях как единственный источник истории народа и его духа давно воспринимался таковым и использовался культурологами, мифологами, этнологами, лингвистами в их разысканиях. Язык - наиболее плодотворный путь к разгадке тайны человека и характера народов. В связи с этим, приведем основные положения концепции учения Гумбольдта:
<span>1) материальная и духовная культура воплощаются в языке</span>
Мама попросила детей покрасить лавку в зелёный цвет. Детей звали Саша и Маша. они её ккрасили, но чтото пошло не так. О боже! на скамейку пролилась синяя краска! Им от мамы достанется. Они просто хотели замазать. Но к их сожелению краска закончилась.
-Как нам быть?-Спросила Маша.
Её сообразительный братик решил что то придумать, точнее он хотел собратся с мыслями но ни одна мысль не пришла на собрание...
Ему в голову пришла идея:
-А может, может... эээм, попросить у Ваньки?
-Ты что, но на тебя даже смотреть не хочет не точто краску попросить..-Сказала не довльно Маша.
Она посмотрела на небо и увидела облака, ей в голову прешла, а может пребижала хорошая идея.
-Ура! есть! даёш облака! даёш краску разных цветов!!-Вскрикнула она.
После этого они прибежали в сарай взяли все краски которые только были: Синие, красные, желтые и все все все!
после эого Маша начела рисовать солнце,небо, цветы, деревья.
Саша заметил что она задумала и начал тоже разукрашевать скамейку.
Пэтого получилось что дети красят скамейку не в зелёный, а в природу!
Сочинение не буду писать, зарядка садиться, кратко скажу. Его трагедия была в том, что его теория оказалась ошибочной. Он считал, что если человек плохой, то его можно убить. Но после убийства старухи он стал понимать, что ошибался, поэтому он не выдержал и признался в убийстве.