1 вели бы как люди, делали интриги друг против друга, испытывали бы ревность и свергали других, 2 если бы мы кним относились хорошо, они бы нам отвечали взаимностью, мыдрость героизм, смелость жестокость, эгоизм злость глупость
1. от имени главного героя Дениски.
2. Начинает тянуть время, рассказывает другой стих в надежде что учитель забыла что задавали. В какой то степени помогают, т. к. он смог сказать название стиха который задали.
3. Да высмеивает, но безобидно
4. Что уроки всё таки надо учить чтобы не попасть в такую глупую ситуацию
Сказка обычно начинается с жили-были, используются гиперболы(приувеличения), синонимы (для описания каких-то предметов выдуманных) и т д
Кострома.
МБОУ СОШ № 37.
5 класс.
1 работа
Проверено
Рейтинг: 6
Много лет прошло с тех славных дней, и вот я вновь вернулся сюда. Здесь на Бородинском поле многие мои товарищи сложили свои головы за Россию.
Мы были молоды и отважны. Я служил в армии Петра Багратиона.
Накануне сражения я встретился с моим земляком Николаем Мартемьяновичем Сипягиным, который служил адъютантом Багратиона. Разговаривали долго, волновались, переживали сильно, готовились к бою, в котором решалась судьба Отечества, покажем ли себя достойными воинами.
Утром 26 августа, едва только забрезжили первые лучи солнца, раздался сигнал "Стройся!". Я быстро вскочил, схватил ружьё и встал в строй воинов. Нам приказали защищать багратионовы флеши. Флеши- это такие полевые сооружения, которые с высоты птичьего полёта напоминают остриё стрелы. Длина наших флешей по каждой стороне была примерно 20 метров или чуть-чуть больше.
Навсегда запомню этот день! Французы шли в атаку на нас целых восемь раз. Но рядом с нами был сам Багратион. Он не прятался за нашими спинами, а вдохновлял нас своим примером, своей смелостью. Пару раз за день я видел Сипягина, чему был несказанно рад.
Бой продолжался шесть часов. Мы упрямо сдерживали натиск французов. Во время восьмой атаки французов на флеши раздался чей-то крик: "Багратион ранен!" Вот тут я признаюсь, что пали мы духом. Утомлённые боем, замешкались: "Что теперь делать? Где наши командиры?". Дело спас командир Третьей пехотной дивизии генерал-лейтенант Коновницын, принявший командование на себя. Смелый же он был человек! Однако, через некоторое время, он велел нам отойти к Семёновскому оврагу...
О многом я бы мог ещё рассказать, но давайте помолчим... Здесь навечно остались мои товарищи-воины, каждый из которых мог бы сказать так: "Я честно сражался за то, что бы Вы, мои потомки, знали, что, защищая Родину, мы думали и о Вас- нашем будущем, увидеть которое суждено, наверное, будет немногим".
Маленький, желтый утенок, смешно припадая к мокрой траве беловатым брюшком и чуть не падая с тонких своих лапок, бегает передо мной и пищит: «где моя мама? Где мои все?»
А у него не мама вовсе, курица: ей подложили куриных яиц, она их высидела между своими, грела ровно всех.
Сейчас перед непогодой их домик – перевернутую корзину без дна, отнесли под навес, накрыли мешковиной. Все там, а этот затерялся. А ну-ка маленький, иди ко мне в ладони.
И в чем тут держится жизнь? Не весит нисколько, глазки черные – как бусинки, лапки – воробьиные, чуть-чуть сжать – и нет.
А между тем – тепленький. И клювик его бледно-розовый, как наманикюренный, уже разлапист. И ножки уже перепончатые, и желт в свою масть, и крыльца пушистые уже выпирают. И вот даже от братье отличается характером.
А мы – мы на Венеру скоро полетим. Мы теперь, если все дружно возьмемся – за двадцать минут целый мир перепашем.
Но никогда! Никогда со всем нашим атомным могуществом мы не составим в колбе, и даже если перья и косточки нам дать – не смонтируем вот этого невесомого, маленького, жалкенького, желтенького утенка…