Я надеюсь что правильно все поняла и отправила ну если нет то тогда прости пожалуйсто
Я никогда не читала военной литературы, кроме Ремарка. Ну а Ремарк это далекое и вообще очень поэтизированное...Не читала, потому что предчувствовала, что это будет не о той войне, которая была. ... Это будут книги об отваге, о большой и непобедимой стране и тд и тп. Эти книги тоже важны, но мне надо было другое.
Я случайно узнала об этой книге и с первой страницы поняла что это-та правда, которой не хватало. Чем больше читала Алексиевич, ее простую сдержанную историю поисков, чем дальше уходила в повествовании тем страшнее становилось. Я откладывала книгу, потому что короткие воспоминания в 7 предложений для меня были страшнее и сложнее чем все ужастики и триллеры вместе взятые. Это очень страшная книга. Но очень нужная. Я возвращалась к этим чудовищным строкам, продиралась сквозь свою злость и негодование, сквозь собственную ненависть к войне и ко злу... и получала очищение. Люди, женщины, хрупкие создания от Бога, выжили в этом мраке. Они смогли...
Эта книга меняет. Очищает душу и разум от наносных глупых тревог и увлечений. Учит видеть человека в другом и в себе. Я много читаю, но очень мало было таких меняющих, таких значимых книг.
Обязательно к прочтению каждому.
Е.И. Носов назвал свой рассказ «Живое пламя». Именно через название произведения писатель передал свое отношение к изображаемому и обратил внимание читателя на ключевой эпизод рассказа. Описывая цветение маков, автор использует различные художественные средства: цветовые эпитеты («зажженные факелы с живыми, весело полыхающими на ветру языками пламени», «полупрозрачные алые лепестки»), необычные метафоры («то вспыхивали трепетно-ярким огнем, то наливались густым багрянцем», «стоит только прикоснуться – сразу опалят»), емкие сравнения («Маки слепили своей озорной, обжигающей яркостью, и рядом с ними померкли, потускнели все эти парижские красавицы, львиные зевы и прочая цветочная аристократия»). Жизнь цветка скоротечна: «Два дня буйно пламенели маки. А на исходе вторых суток вдруг осыпались и погасли».
Смотрите же, ваша милость, сеньор странствующий рыцарь, не забудьте, что вы мне обещали насчет острова, а уж я с каким угодно островом управлюсь.
И хоть я знаю, что женщины болтают пустяки, а все-таки не слушают их одни дураки.
Я щупал себе пульс и знаю, что у меня хватит здоровья, чтобы править королевствами и островами.
Когда я сплю, я не знаю ни страха, ни надежд, ни трудов, ни блаженств. Спасибо тому, кто изобрел сон. Это единые часы, ровняющие пастуха и короля, дуралея и мудреца. Одним только плох крепкий сон, говорят, что он смахивает на смерть.
<span>Такой важный господин, как вы, ваша милость, всегда сумеет выбрать для меня что-нибудь такое, что придется мне по плечу и по нраву. </span>
Какое произведение а то не понятно
